– Говори, что надо! – прервал эту речь Талут, охваченный уже вовсе не боязливым, а злым волнением. Страх всегда слетал с него быстро. Но он совершил ошибку. Заметив его в толпе, Рагнар продолжал:

– Условие лёгкое. Вы отдадите мне Турангота, Улеба и этого дурака, который сейчас орал. Его звать Талут. У князя к этим троим разговор имеется.

Трое названных усмехнулись. Они могли быть спокойны. Ватаги не выдавали своих ни под каким видом.

– У Святослава к ним разговор или у Малуши? – спросил Дорош. Рагнар промолчал, и киевский атаман прибавил:

– Если уж на нас спущен самый клыкастый княжеский пёс – значит, Святослав и Малуша опять полны взаимной любви!

– Вперёд, – приказал Рагнар и обнажил меч. В следующий миг пятьсот лошадей всхрапнули, почуяв удары шпор, и с места взяли галопом. Пятьсот клинков сверкнули на солнце, и два отряда сшиблись на середине склона в жестокой рубке. Сперва лихим, благодаря более выгодной позиции, удалось потеснить дружинников. Но на ровном поле удача их захлебнулась. Княжеские ребята стали одолевать. Дорош, на свою беду, схватился с самим Рагнаром. Силён и быстр был Дорош, но бывший этериарх владел мечом лучше, и атаман с разрубленной головой свалился на землю. Столь же плачевная участь вскоре постигла и остальных главарей ватаги.

Талут, ещё до начала битвы хорошо знавший, чем она завершится, сразу пробился сквозь два или три ряда недавних своих товарищей, зарубив одного из них, и во весь опор помчался к Днепру. Никто его не преследовал. Шум сражения за спиной стремительно таял. Талут не знал хорошенько, куда направиться, доскакав до реки. Случайно взглянув на Любеч, он крепче стиснул рукоять сабли, которой шлёпал коня, чтоб тот не терял быстроту движения. Из распахнутых ворот города выезжал большой отряд верховых. Талут догадался, что это – бойцы Малуши. Двое из них сразу поскакали наперерез ему. Остальные же, развернувшись двумя крылами на полверсты и блестя оружием, устремились к месту сражения.

Два преследователя вынудили Талута немножечко отклониться от пути к пристани и настигли его у самой реки, над крутым обрывом. Пришлось вступить с ними в бой. Пронзив одного врага, Талут уклонился от сабли его товарища, да маленько не рассчитал – клинок полоснул его по щеке. Заструилась кровь. Не чувствуя боли, бывший дружинник отбил боковой удар и ловким приёмом обезоружил противника. Тот в испуге поднял коня на дыбы и стал его разворачивать. Талут дал ему ускакать. Кровь сильно текла по его лицу. Вложив свою саблю в ножны, он поглядел в сторону бугра. Бой кончился. Десятка полтора-два лихих, в их числе Улеб, угодили в плен. Их вязали. Несколько всадников устремились прямо к нему, к Талуту. Недолго думая, он обнял руками шею коня и ударом шпор погнал его в Днепр.