Она дала зверю яблоко. Тот его немедленно съел. Но не успокоился, хоть к нему уже подбежали его хозяин – Лелюк, и четыре девки, виновницы его гнева. Вышли из-за стола и Ратмир с боярыней. Вдруг одна из плясовых девок, в которой зоркая Светозара тотчас узнала Ингу, юную горничную врача Арфалаха, сделала шаг назад, и, всплеснув руками, крикнула на весь терем:

– Да она здесь! Госпожа Роксана, ты здесь!

– Да, Роксана с нами! – напряг свою могучую глотку и Велимир, чтоб никто не думал, что он мог здесь о чём-то не знать или упустить из виду какую-нибудь деталь. Никто бы, конечно, так не подумал и без его старания. До него ли всем сейчас было? Хохот сменился полным безмолвием. Перестал шуметь и медведь. Его успокоили калачом, оттащили в угол и посадили на цепь. А потом все радостно встали со своих мест, и, не обращая внимания на попытки распорядителя пира всё организовать и устроить, шумной толпой двинулись к Роксане, вновь называя её царицей. Впереди всех шла Малуша с чашей вина на подносе. Путь ей прокладывали дружинники, что пришли на пир вместе с нею. Лицо Малуши было озарено таким удовольствием, что Таисья, Мамелфа и Улиания не сдержались и снова начали хохотать, а бедная Светозара зажала ладонью рот. Роксана, тем временем, поднялась и вышла из-за стола навстречу своим восторженным обожателям. Но она была так бледна, что Ратмир счёл нужным взять её под руку. Все участники пира, вблизи увидев её лицо, поверили ей, когда она заявила, что от вина её может сразу стошнить.

– Только пригуби! – взмолилась Малуша, с полупоклоном протягивая ей чашу на золотом подносе, – за Новгород! И за Киев! За Святослава!

– Роксанка, да сделай ты эти три глотка, – выдохнула шёпотом Светозара, – она потом допьёт остальное! Если откажется, я ей дам кулаком по морде! Ты меня знаешь!

Сотни людей, столпившиеся вокруг Роксаны, опять притихли, гадая, что она будет делать. Она кивнула и улыбнулась. Чаша была немалая, и Ратмир помог египтянке её держать. Роксана послушно сделала три глотка и передала чашу Малуше. Та разделила оставшееся вино с боярыней Светозарой. И сразу же после этого терем вновь наполнился шумной радостью. И торговцы, и мастера, и все их любовницы вместе с жёнами, и заморские гости, и плясовые девки, и музыканты, не отходя от Роксаны, велели подать им чаши, чтоб дружно за неё выпить. Слуги забегали, заметались. Как только всё было подано и опять стало тихо, Ульмир по просьбе своих товарищей начал говорить тост. Окончил он его так:

– Госпожа Роксана! Мы, новгородцы, просим тебя прямо нам сказать – что мы должны сделать, чтоб ты осталась с нами навеки?