Сильная Светозара решительно усадила её за стол и сама уселась. Давид, смеясь, лично наливал трём остальным сплетницам квас. Они уже были слишком пьяны. А посреди терема, вняв призыву Роксаны, стали плясать не только босые кабацкие вертихвостки, но и приличные новгородки в дорогой обуви. Их любовники и мужья, которым всё это после восточного танца было неинтересно, начали обсуждать друг с другом свои дела. Иные о чём-то и договаривались, скрепляя договорённости ковшом браги.

– Я тоже замуж хочу, – вздохнула Таисья, когда Давид отошёл, – Роксанка, найди мне мужа!

– Где она мужа тебе найдёт? – спросила Мамелфа, брезгливо нюхая квас, – мужья – не грибы, не растут в лесу. Если бы росли, я бы набрала корзинку-другую крепеньких подосиновиков со скользкими красненькими головками!

– А вот я поганки больше люблю, – гнусно отличилась и Светозара, – есть у меня целых три поганки! И есть одна сыроежка. Сырые яблоки жрёт! Я предпочитаю печёные.

– Ай, боярыня! – со стыдом закрыла руками мордочку Улиания, – как ты можешь произносить подобные глупости? Не поганка я, а волнушка! Меня волнует всё, что я вижу – и ягоды, и грибы, и яйца, и курицы!

– Вас, паскуды, мало лупили палкой по лбам и за уши драли! – с яростью поднялась Роксана из-за стола, – Светозара! Дрянь! Ты меня сюда притащила для этого разговора, сволочь бесстыжая? Дома тебя ждёт трёпка!

Она опять пошла танцевать, велев гуслярам и девушкам выпить браги и продолжать дело так, чтобы весь кабак ходил ходуном. Боярыня Свтозара вскоре к ней присоединилась. Они занимались танцами, делая передышки на пару глотков вина, весь остаток дня и почти всю ночь. От них невозможно было оторвать глаз. Ульмир и Демьян, которых Ратмир попросил приглядывать за Роксаной, даже и не заметили, как настало утро. Никогда в жизни не доводилось им получать столько удовольствия от работы.

Глава двадцать шестая

Глава двадцать шестая

Домой Роксана и Светозара вернулись после зари. Они ничего не видели и не слышали. На обеих было по одному башмачку – боярыня поделилась с Роксаной обувью. Спать они улеглись на одной кровати. В полдень Агарь растолкала их.

– Поднимайтесь, – мрачно сказала она, когда они застонали и заморгали, – вставайте, или я вас окачу ледяной водой! Вы меня убьёте потом, если я сейчас вас не подниму.

– Что произошло? – мучительно двигая языком, спросила боярыня, – что случилось?

– Умер Топтыга. Его сейчас увезут.

Топтыги не стало вскоре после рассвета. Умер он в тереме Светозары, куда Лелюк привёл его ещё вечером. Там медведю сразу сделалось плохо. Всю ночь Лелюк с помощью Агари, Прокуды и других слуг боролся за его жизнь. Медведь умирал очень тяжело. Но он не издал ни одного стона – только глядел и глядел на своего друга сквозь пелену непрерывных слёз, и часто дышал. За восемь часов Лелюк стал седым.