– Феодора, – сказал Цимисхий, взяв вдову за руки, – я не знаю, когда вернусь. Молись за меня! Это мне поможет, поскольку ты – женщина святая.

– Куда же ты отправляешься, Иоанн? – встревожилась Феодора, – молю тебя, мой сиятельный господин, открой мне все помыслы твоего святого и благородного сердца! Я сохраню эту тайну даже под пыткой, клянусь святыми апостолами!

– Тут нет ни малейшей тайны. Я еду изымать деньги из отдалённых монастырей, потому что больше взять деньги негде. Армия голодает. Враги теснят нас со всех сторон. Варда Склир разбил Варду Фоку, но тот опять собрал войско. Алеппо, Антиохия и Адана пока ещё не в наших руках. Также и на Крите может подняться восстание.

– Боже мой! – решительно вырвала Феодора руки из рук Цимисхия, чтобы схватиться за голову, – лишать монастыри средств! Это святотатство!

И молодая вдова забилась в истерике, осторожненько упав на пол. Следя за нею, царь уловил смысл происходящего. Да, конечно, она боится, что он приехал изымать деньги и у неё. Это была мысль! Цимисхий решил слегка успокоить бедную женщину. Сняв с неё парчовую юбку, он преуспел в этом деле так, что вдова, забыв вновь её надеть, умчалась куда-то без башмаков. Вернулась она с золотой шкатулкой. В ней была треть её драгоценностей. Так счастливая Феодора, во всяком случае, заявила. Не открывая шкатулку, Цимисхий сунул её в просторный карман своего камзола и крепко обнял вдову.

– Иоанн, дай слово, что ты действительно отправляешься по святым местам, – потребовала она, глядя на него влажными глазами, – мне почему-то кажется, что ты едешь биться с этим проклятым дьяволом, Святославом! Я за тебя боюсь, государь! Я очень боюсь.

– Не бойся, – сказал Цимисхий, – я еду биться с апостольской христианской Церковью.

И на этом они расстались. Покинув дом прекрасной вдовы, Цимисхий и Анемас направились во дворец. Солнышко взошло. На улицах было тесно. Люди спешили в храмы, на рынки, в гавани, в департаменты государственных служб, а кто и домой – объяснять жене, что он был ограблен, а не провёл всю ночь в кабаке. Ни один прохожий не удивлялся, видя на улице василевса, который гнал коня рысью. Вся страна знала, что Иоанн ничего не боится и никаким общением не гнушается. Он встречался с народом, лично раздавал милостыню, вкладывая её в руки прокажённых, и на последние деньги строил для них больницу. Все корабельщики знали, что царь умеет вязать морские узлы. Все пьяницы знали, какое вино он любит. Все торгаши на всех рынках знали, что он не требует сдачи. А больше всех о его привычках были осведомлены, конечно, женщины. Но в то утро Цимисхий предельно коротко отвечал на приветствия, доносившиеся десятками сразу, со всех сторон. Он очень спешил. Его ждали во дворце, чтобы получить приказы на две недели вперёд, пока василевса не будет в Константинополе.