Перед дворцом стоял Легион Бессмертных, выстроенный шеренгами. Он отсалютовал Сфенкалу и его спутникам обнажённым оружием. После этого экскувиторы с чётким парадным лязгом – более оглушительным, чем удар тарана в звонкую сталь дворцовых ворот, вложили толедские клинки в ножны. Таким же образом поступили сидевшие на конях Иоанн Цимисхий и три десятка военачальников.

– Что могу я сделать для вас? – спросил василевс у своих врагов, дружески кивнув головой Рагнару, – нужны вам деньги, оружие? Слуги, кони?

– Одежда, – сказал Сфенкал, – эта никуда уже не годиться. А наши лошади – здесь, в конюшнях. Что передать Святославу, царь?

– Что я выдвигаюсь с войсками завтра. Прямо на Доростол.

Сфенкал поклонился. Приказав слугам, стоявшим неподалёку, сбегать к купцам за одеждой для семи женщин и восьмерых мужчин, Иоанн Цимисхий ласково улыбнулся отважным девушкам. А потом он пристально посмотрел в глаза Калокиру и произнёс:

– Иоанн-патрикий! Если бы мы с тобой встретились где-нибудь в кабаке, я бы протянул тебе руку.

– А я бы её пожал, – сказал Калокир.

Через два часа он и все его товарищи по несчастью, переодевшись и пообедав, выехали из города на отличных конях и во весь опор помчались к северо-западу. Впрочем, стоит оговориться, что Букефал на коне не ехал, как и не переодевался. Но пообедал он за троих и весело бежал рядом. Греческие танцовщицы оказались также и замечательными наездницами.

Глава шестая

Глава шестая

Доростол был не только сильной военной крепостью с неприступными стенами и непробиваемыми воротами, но и крупным торговым городом. Если в первом значении он нисколько не уступал Переяславцу, а точнее – превосходил его своей мощью, то во втором – уступал слегка. Виной тому было расположение. Этот город стоял на очень крутом берегу Дуная, близко к реке, почти нависал над большим заливом. Со стороны северных ворот за одну минуту можно было спуститься к воде, гораздо труднее было подняться. Пристань поэтому находилась одним полётом стрелы ниже по течению, где обрыв сменялся пологим берегом. Он таил в себе неудобство – летом, в жару, когда на реке обнажались мели, к пристани не могли подойти торговые корабли больших габаритов. Но так же, как в Переяславце, у причалов с рассвета до поздней ночи шумело торжище с кабаками.

Чем Доростол понравился Святославу более Переяславца, можно было только гадать. Скорее всего, князь попросту невзлюбил самый большой город своих дунайских владений за то, что тот дважды поднимался против него, получив прямую поддержку Константинополя. Целый год Святослав провёл в Доростоле. Весь этот год с ним там находилась большая часть дружины – шестьдесят тысяч воинов. Десять тысяч были в Преславе. Осенью 970 года в Доростол прибыл с дюжиной кораблей, гружёных товарами, новгородский купец Всеслав. Князь и его воины пировали с купцом и его людьми целую неделю. Всё это время Всеслав пытался понять, чего Святослав выжидает здесь, в отдалённой крепости? Почему не идёт на Константинополь, как собирался? Уж не влияет ли на него новая любовница, белокурая и задумчивая Кристина? Но под конец Ратмир, выпив лишнего, сообщил купцу своё мнение: