– Лидул, – перебил Сфенкал, – сядь и помолчи! На нас идёт армия в двести тысяч.

– Так что же ты предлагаешь? Бежать? Или просить мира у этого негодяя Цимисхия?

– Я не стал просить у него никакого мира, когда мы были вдесятером против его полчищ! Речь о другом. Нам надо сейчас хорошо подумать, как будем вести сражение. Торопиться не следует, потому что у нас в запасе есть двое суток.

– Нет, три часа, – сказал Святослав, решительно поднимаясь, – и это – самое большее! Мы должны их встретить на полпути. Сфенкал, ложись спать! Через три часа ты проснёшься и поведёшь, как обычно, правое крыло конницы. Ну а вы идите и поднимайте дружину!

– Ах, Святослав! – с рыданием опустила руки Кристина, – какое страшное испытание! Это всё – за мои грехи! Вели своим тысяцким изрубить меня на кусочки, а этих девушек пускай высекут хорошенько и отдадут в монастырь!

Но три музыкантки… нет, всё-таки музыкантши, очень решительно заявили, что не хотят они в монастырь, да и на куски рубить никого не следует, несмотря на ханжество и паскудство – вполне достаточно втащить в спальнню и запереть, чтоб к чёртовой матери проспалась! Кристина заголосила, отстаивая своё предложение. Но усталые тысяцкие, не слушая голос праведности, поспешно вставали и выходили из залы. Остались только Свенельд, Сигурд, Куденей, Тудор и Икмор.

– Почему вы медлите? – с удивлением поглядел на них князь, – у вас есть какие-то предложения?

– Святослав, – пригладил усы Свенельд, – должно быть, мы все подумали об одном и том же. Сфенкал совершенно прав, не надобно нам идти навстречу Цимисхию! Пусть сражение будет здесь, у стен Доростола.

– Чтобы за ними спрятаться, если что? – вскричал Святослав, – этого не будет! Идите и поднимайте дружину!

Не через три часа, а гораздо позже, перед вечерней зарёй, конная дружина вышла из Доростола и устремилась на юг. Первая задержка в пути была возле деревеньки, где ждали на постоялом дворе Букефал, Калокир, Рагнар и другие пятеро. Издали уловив тяжёлую поступь десятков тысяч коней, друзья Букефала по-быстрому оседлали своих и выдвинулись навстречу дружине.

Слева, над медоносным морем долин, горел очень яркий, почти апрельский закат на две трети неба. Сблизившись, шестидесятитысячная дружина и очень маленький отряд всадников с Букефалом остановились. Букефал сразу узнал друзей, с которыми он не виделся целый год. Он стал их приветствовать громким лаем и беготнёй от одного фланга армии до другого. Все остальные молчали, следя за встречей Рагдая и Святослава. Не было человека, который не понимал, что это – прежде всего, конечно, их встреча. Никто бы не удивился, если бы эти двое выхватили мечи и начали убивать друг друга. Но вместо этого Святослав с трудом улыбнулся – с явным трудом, и проговорил: