Две измученные и поредевшие армии разошлись на полторы мили. Стемнело. Ночь была звёздная, но прохладная – с гор подул леденящий ветер. Слева, в долине, блестело озеро. Дружинники напоили своих коней и принесли в шлемах воды для тех, кто не мог подняться. Тяжелораненых было много. Им, как могли, оказали помощь. Не был забыт и Рагдай. Он не возвращался в сознание. Его рану промыли, перевязали. Но мало кто сомневался в том, что он – не жилец. Возможно, один Талут. У Сфенкала дела были куда лучше. Он мог ходить и сидеть в седле, однако его правая рука повисла, как плеть. Меч рассёк на ней сухожилие.

На военном совете возникла жёсткая перепалка. Большинство тысяцких и все сотники очень бурно высказывались за то, чтобы на рассвете возобновить сражение. Но Сфенкал, слушая их крики, только качал головой. Свенельд и Тудор кратко заявили, что они против. Когда все утихомирились, Святослав сказал, что это – вторая его бессонная ночь, и он в разгар битвы может свалиться с коня от усталости. Все, конечно, были изумлены.

– Значит, ты даёшь приказ отступить? – со сжатыми кулаками подпрыгнул к князю Лидул, – но он будет означать, что битва проиграна!

– Эта битва проиграна безусловно, – спокойно заметил князь, – ромеи теснили нас на обоих флангах. Их было гораздо больше, и царь сумел воспользоваться своим преимуществом. Он – не Дарий, который собрал толпу вместо армии! Мы столкнулись с сильным противником.

– Ну, и что? – возразил Ратмир, – он ведь отступил, и мы отступили. Нашего поражения не было!

– Оно будет. Сфенкал пока не может сражаться, а ты не можешь взять правый фланг! Ты не научился ловить удачный момент для обхода. Знаю, ты выстоишь перед Николаем Хилоном и Вардой Склиром, но будешь просить подкрепления ежечасно! А где я его возьму? А если не ты, то кто? Все здесь – замечательные рубаки, но кто из вас сможет обойти Цимисхия с фланга? Рагнар! Скажи, что ты думаешь?

– У нас много тяжелораненых, – произнёс Рагнар, – у ромеев – меньше, так как доспехи на них получше. Второго дня мы не выдержим.

– Отступаем, – кивнул головой Сфенкал, – нет, это не поражение. Но почти.

– А самое главное, – вдруг смущённо признался князь, беря под уздцы своего коня, – Ветер очень сильно устал, и я за него боюсь. Он уже не слишком-то молод.

Лидулу пришлось смириться, а он был самым непримиримым. И началось отступление. Телег не было, и беспомощных усадили на лошадей, чтоб крепко придерживать, идя рядом. Рагдая понёс на руках Икмор. Этот великан смог бы без труда нести даже лошадь. Но он тяжело вздыхал, так как от Рагдая шёл жар и бред. Его голова круто запрокинулась и болталась, как у тряпичной куклы. Кровь сквозь повязки последние два часа продолжала течь, капая в дорожную пыль. Талут иногда просил великана остановиться и из плетёной фляги вливал Рагдаю в полуоткрытый рот немного воды. Рагдай её сглатывал.