Больше всего Кантакузин нуждался в союзниках. Он отправил срочное послание своему давнему другу Умур-бею, однако тот был в дальней отлучке, и после долгих колебаний Иоанн обратился к Стефану Душану. Они встретились в июле 1342 года неподалеку от Скопье. Стефан был рад воспользоваться внутренними проблемами Византии и охотно согласился поддержать Иоанна; благодаря его помощи Кантакузину удалось продержаться до конца 1342 года, а вскоре после Рождества он узнал, что Умур тоже идет на подмогу. Ситуация начала меняться. Зимой 1342/43 года Фессалия поддержала Иоанна, а с приходом весны то же самое сделала и Македония. Не на шутку встревоженный Апокавк прибыл с отрядом военных в Фессалоники, но быстро убрался оттуда, как только на горизонте показался Умур с флотом из 200 кораблей.

Моральный дух находившихся в Константинополе быстро падал, в европейских провинциях хозяйничали турки, войска Умура сеяли хаос и разрушение, и императрица приходила в ужас от одной только мысли об этих язычниках-варварах, которые почти добрались до столицы. Летом 1343 года она обратилась за помощью к Венеции и Генуе; однако, зная, что ни одна из двух республик не станет делать что-либо просто так, она пошла на роковой шаг и за 30 000 венецианских дукатов заложила драгоценности византийской короны. Выкупить их обратно так и не удалось.

Эти действия не принесли ей никакой пользы – помощь не пришла. Иоанн неуклонно укреплял свое положение, и несколько ближайших сторонников императрицы покинули ее. Что касается Апокавка, то его поведение свидетельствовало об отчаянии: он арестовал всех, кого подозревал в лояльности к Иоанну, – то есть практически всех богатых людей. Часть разрушенного Большого дворца превратили в тюрьму, в которой разместили арестованных, и именно здесь Апокавк встретил свою смерть. 11 июня 1345 года, во время одного из регулярных обходов, на него набросились несколько заключенных, кто-то из них выхватил у рабочего топор и отрубил Апокавку голову.

Тем не менее Иоанну Кантакузину еще много предстояло сделать, чтобы триумфально войти в Константинополь. Он знал, что от Стефана Душана ждать больше нечего, однако по-прежнему нуждался в серьезной поддержке и в начале 1345 года вступил в переговоры с самим Орханом. Несмотря на то что Иоанн осуждал турок так же сильно, как и все его соотечественники, в личном общении он всегда отлично с ними ладил. Он быстро подружился с Орханом, и их дружба стала еще более тесной, когда эмир без ума влюбился в среднюю из трех дочерей Иоанна, Феодору, и в 1346 году женился на ней. Невесте позволили сохранить христианскую веру, и позже она неустанно трудилась в интересах христиан, проживавших в эмирате ее супруга.