– Хорошо. Значит, встретимся у поезда.

Джим поспешил назад в салун.

Маттотаупа направился к вигваму. Он еще издали увидел, что оба мустанга на привязи. В вигваме была лишь безмолвная индианка.

Угли в очаге были прикрыты. Аккуратно сложенная бизонья накидка Харки лежала на своем месте. Значит, он заходил домой. Старое ружье тоже стояло на месте, а с собой Харка взял лук.

Маттотаупа снял праздничный наряд, вынул из-за головной повязки орлиные перья. Взяв ружье, он вышел из вигвама и пошел к рельсам. Там уже никого не было: все, кто встречал поезд, и рабочие, успевшие разгрузить вагоны, разошлись – кто на праздник, кто на ночную работу, а кто спать. Вокруг было пусто и тихо. Лишь из большой палатки доносилась музыка, пение и шум веселья.

Маттотаупа прошел немного вдоль рельсов на восток, затем повернул назад, в сторону лагеря, словно решил вернуться. Дойдя до штабелей бочек и досок, он скрылся за ними, чтобы избавиться от непрошеных наблюдателей, если таковые были, и пополз дальше в траве, как змея.

Ползком он двигался довольно медленно, но цель его была недалеко: он хотел добраться до участка Харки, к которому вели упомянутые вражеские следы, и затаиться на одном хорошо знакомом ему возвышении. С этого холма он намеревался вести наблюдение и тем самым помочь Харке.

Так говорил он себе. Но это был самообман. В нем росло недоверие к сыну. Харка сказал, что не видел никаких следов, в то время как Джим уверял, что эти следы вели в район, охраняемый Харкой. Чтобы Харка не нашел след, который искал? Такого еще не бывало! Маттотаупе не давала покоя мысль о том, что он был не одинок в своих подозрениях. Макки, конечно, был пьян. Но что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Что заставило Макки высказать такое обвинение? Какие у него были причины? Джим ничего об этом не говорил. Он щадил его отцовские чувства. Но Маттотаупе не нужна жалость. Ему нужна была правда, голая, беспощадная правда.

Он хотел знать, что делает в эту ночь его сын Харка.

Прошло около часа, и он заметил, как Харка крадется в темноте к ближайшему холму. Поднявшись наверх, тот спрятался в траве, глядя в ту же сторону, что и его отец.

Сердце Маттотаупы билось все сильнее. Неужели у Харки здесь назначена встреча с врагом? Его настойчивое желание как можно скорее уйти с праздника было очень подозрительно. Как и то, что Сыновья Большой Медведицы уже давно ничего не предпринимали. Может, они готовят нападение до зимы? И ждали прибытия поезда, чтобы сжечь дотла полные склады продовольствия и строительных материалов?