От этой мысли его бросило в жар. Глаза горели. Бренди и недоверие жгли его изнутри. Он продолжал наблюдение. Харка бесшумно спустился с холма с другой стороны, которая была не видна Маттотаупе, и надолго исчез из его поля зрения. Маттотаупа уже подумывал, не подползти ли ему ближе. Но у него была идеальная позиция, с которой он мог обозревать всю местность. Поэтому он решил подождать. Но так и не увидел сына до самого утра.

Ночь была по-осеннему длинной.

Когда забрезжил рассвет, Маттотаупа согнувшись перебежал к холму, на котором лежал Харка. Там еще остались его следы. Но у подножия холма они резко обрывались. Харка был достойным учеником своего опытного отца. К тому же, будучи разведчиком, он день за днем только и занимался тем, что искал чужие следы и скрывал свои собственные. В этом искусстве он стал уже почти непревзойденным мастером, хотя был еще так юн. А может, именно поэтому.

Поскольку ночью на лагерь никто не напал, Маттотаупа начал постепенно успокаиваться. Подозрения Макки пока не подтвердились.

Маттотаупа пустился в обратный путь. Сильный ветер поднимал облака пыли и раздувал палатки. Из «салуна» все еще слышались звуки скрипки. На траве посреди бараков и палаток валялось с полдюжины пьяных.

Приблизившись к вигваму, Маттотаупа увидел, что коней перед входом нет. Наверное, Харка уже вернулся и повел их к ручью на водопой.

В глубине вигвама сидела безмолвная семинолка. Над очагом в котелке варился мясной бульон. Маттотаупа поставил ружье на место и вдруг застыл как парализованный. Рядом с очагом, на светлом кожаном покрывале, лежал его собственный револьвер.

Маттотаупа схватился за кобуру – она была пуста. Только теперь он понял, что делал Харка, когда исчез, тщательно скрыв свои следы: он умудрился незаметно достать револьвер из его кобуры. Это была неслыханная ловкость.

Маттотаупа не стал поднимать револьвер.

«Пусть пока полежит», – подумал он. Если бы между ними сохранились прежние нерушимые узы, связывающие сына и отца и позволяющие любую степень откровенности и доверия, Маттотаупа бы сейчас рассмеялся, порадовался за сына и за себя, сумевшего воспитать такого искусного разведчика и будущего воина, который в свои семнадцать лет уже смог перехитрить своего отца, и с гордостью рассказал бы всем об этом забавном происшествии.

Может, ему еще удастся извлечь пользу из этой истории. Если Харка поверит, что отец просто хотел помочь ему, а заодно испытать его навыки разведчика, он сможет свободно высказать сыну похвалу. Но если Харка решил, что отец подозревает его в измене, как подозревает его пьяный Макки, то… Маттотаупе страшно было даже подумать об этом. Впрочем, у него и не осталось времени на раздумья: вернулся Харка.