Он слышал, как тот несколькими точными ударами обуха вбил колышки в другом месте, где еще не была выщипана свежая трава. Через минуту Харка вошел в вигвам.

Маттотаупа так до сих пор и не поднял револьвер.

Только теперь, на глазах у сына, он нагнулся, взял оружие и сунул в кобуру, едва заметно улыбнувшись, с безмолвным вопросом, настроен ли сын принять эту историю так, как хотелось ему, Маттотаупе.

Харка молча взял свое бизонье покрывало и лег спать. Маттотаупа лишь на долю секунды успел взглянуть в лицо сына и сразу понял, что все потеряно.

Он помедлил немного, затем вышел из вигвама. Какое-то время он бесцельно бродил по лагерю, но вскоре ноги сами принесли его к «салуну», откуда все еще звучала скрипка цыгана. Он вошел внутрь. В нос ему ударил запах пива, табака и рвоты. Большинство столов уже опустели. Лишь за несколькими еще сидели самые выносливые гуляки с одутловатыми лицами. Они хрипло горланили, то и дело требуя бренди. Их обслуживали три официанта. Девушки уже ушли.

Маттотаупа посмотрел в сторону столов, за которыми сидели инженеры и ветераны-разведчики. Кровавый Билл и его Длинная Лилли все еще пировали, а с ними еще четверо мужчин. Рыжего Джима, Джо, Генри, Тэйлора, Шарлеманя и Макки уже не было. Когда Маттотаупа медленно пошел между столами, цыган заиграл бравурную мелодию. Маттотаупа приблизился к подиуму, рассеянно посмотрел на скрипача, словно не видя его, и бросил ему золотую монету. Цыган радостно сверкнул глазами, оркестр грянул еще громче, и эта бешеная музыка прозвучала зловеще в огромном пустом зловонном пространстве.

Маттотаупа опустился на ближайшую скамью. Его не смущало, что стол перед ним весь был залит пивом.

– Бренди! – крикнул он.

Официанты с готовностью обслужили дорогого гостя. Под музыку, которую оркестр играл только для него, Топ опрокидывал один стакан за другим. У него уже кружилась голова, но он продолжал пить. В конце концов он свалился на пол, и глаза его закрылись.

Официанты украдкой переглядывались. Наконец они окружили пьяного индейца, как стервятники.

– Он еще не расплатился, – сказал один.

Тут они заметили, что их уже не трое, а пятеро. К ним присоединились скрипач и Кровавый Билл. Последний взял кожаный кошелек, висевший у Маттотаупы на поясе, и высыпал монеты на стол:

– Поделимся по-братски?

– Сначала счет! – потребовали официанты и забрали львиную долю добычи.

– Потом музыка! – заявил скрипач и сграбастал остальное.

– Воры! Бандитские рожи! – крикнул Билл и попытался отнять у цыгана деньги.

Но в ту же секунду блеснуло лезвие ножа, и Билл с проклятиями отдернул проколотую руку. Длинная Лилли завизжала.