– Откуда я знаю? Они везде – и нигде.

Народ за соседними столами зашумел, требуя официантов. К тому же Дейзи уже поняла, что больше чаевых ей пока не светит, и ушла.

Джо сделал глоток бренди.

– Значит, Харри нашел другой способ заставить себя уважать… – произнес он.

Художник посмотрел на дощатую стену, словно там висела картина, видимая лишь ему.

– Я знал его еще ребенком… В стойбище его племени. Его тогда звали Харка. Это был необыкновенный ребенок – отважный и умный, умеющий думать.

– Вы, похоже, вообще составили себе хорошее впечатление о Сыновьях Большой Медведицы?

– Самое лучшее.

Разговор оборвался, потому что грянула музыка, и первые пары пустились в пляс.

– Если я не ошибаюсь, это… Черт возьми, да это и в самом деле Кровавый Билл! – воскликнул Джо, глядя на танцующих. – А его Лилли стала еще более тощей и разбитной. Генри, ты видишь вон ту бабенку?

– Да она просто находка для карикатуриста! – захохотал тот. – А ты посмотри на Билла! Глухарь на току! Правда, глухарь подстреленный!

– Эй ты, красавчик! Заткнись! Закрой свою пасть! – угрожающе крикнул ему с соседнего стола какой-то парень, уже основательно промочивший глотку. – Билл – мой друг!

– Хорошо, хорошо, – примирительно произнес Генри.

Но парень не унимался. Он поднялся и подошел к их столу:

– Билл – мой друг! Понятно?

– Понятно, понятно. Твой друг. Садись и успокойся.

– Нет, ты понял? Мой друг! Кровавый Билл!

Он поднес к носу Генри кулак.

Джо уже держал руку на револьвере. Моррис хотел расплатиться и встать, но ни хозяин, ни официанты не показывались. Музыкант исступленно терзал струны своей многострадальной скрипки. Кровавый Билл лихо отплясывал со своей Длинной Лилли.

– И он хорошо танцует! Понял?