– Ты подвергаешь себя опасности, стремясь предстать перед Великим Солнцем. Лжецы умирают в его лучах.

Рогатый Камень прикоснулся к поясу из вампума, принадлежавшему Оцеоле.

– Я принесу жертву Солнцу, – сказал он.

Шаман громко вздохнул, и его лицо приняло странное выражение, стало холодным и непроницаемым, в нем погасли все человеческие чувства.

– Пусть будет так, – медленно промолвил он, словно против своей воли объявил окончательный приговор. – Мне тоже понятно послание, заключенное в твоем поясе. Оно содержит мысли, которые ты высказал, но эти мысли вредны для нас. Они только смутят наших воинов и ослабят их силу в борьбе.

Больше шаман не сказал ни слова. Они еще долго сидели в молчании. Наконец шаман дал молодым воинам знак ложиться спать. Они легли на приготовленные для них шкуры.

Шаман позвал своего помощника и велел ему раздуть огонь. В эту ночь должны были ярко гореть все костры.

Горный Гром сразу же закрыл глаза, и вскоре дыхание его стало ровным, как будто он спит. Ему удалось ввести в заблуждение даже шамана. На самом деле он не спал. Он слушал потрескивание горящих веток и священный гимн, который запел шаман. На душе у него было и торжественно, и тревожно, как в ту ночь, когда его побратим по имени Харка, еще мальчик, уехал, чтобы вернуться лишь много лет спустя. Он увидел, что в их отношениях опять появилась трещина, и эта трещина ширилась на глазах, грозя стать непреодолимой пропастью. Его мысли всегда были простыми и ясными, потому что все вокруг было ясно и просто. Теперь же вопросы, которые в ту ночь лишь смутно обозначились в его голове, открылись, как кровоточащие раны. Где правда, а где неправда? Мог ли в вигвамах сиксиков жить человек, который хочет быть братом и дакота? Что это – отвага или предательство? Лучшему воину не пристало сомневаться. Его колебания представляют собой опасность для всех. Какой приговор ждет завтра Рогатого Камня? Он, чужак, дерзнул противоречить шаману. Жизнь его была под угрозой.

Рогатый Камень в эту ночь спал спокойней, чем Горный Гром. Он принял решение. Речь шла о жизни и смерти. Но он не жалел о своем выборе.

Через четыре часа пополуночи, когда тьма объяла землю, братья были готовы и вместе с шаманом покинули вигвам. На них были только пояса и набедренные повязки. Рогатый Камень надел также пояс с узором из вампума.

В вигвамах все еще горели костры; всюду видны были отблески огня. Звучали священные гимны и глухой бой барабанов. Мужчины, женщины и дети с шумным ликованием устремились к круглой площади посреди лагеря. Танец Солнца был для них одним из самых желанных праздников. Юноши, которые вечером привезли ветви, принялись украшать ими изгородь, ограничивавшую площадь. Глашатай ходил по лагерю и громким голосом объявлял определенный шаманами трех племен порядок проведения жертвоприношения. Оба главных участника церемонии должны были с первыми лучами предстать перед великим Источником Жизни и вечером завершить испытание Танцем Солнца. Условия были более суровыми, чем обычно. Такое испытание делало честь молодым, но уже отличившимся воинам. Рогатый Камень с детства знал об испытании Солнцем из легенд и рассказов, услышанных им в отцовском вигваме от Унчиды. Редко кто отваживался пройти через это испытание, еще реже были случаи, когда из него выходили победителями. Отец Маттотаупы, муж Унчиды, еще молодым воином успешно принес жертву Солнцу.