Они сидят под землей. Какой в этом смысл? Они же задохнутся. Конечно, там, наверху, – юденрайн[742]. Но и здесь водоснабжение ненадежное, воздуха не хватает. Их найдут. Так или иначе они умрут здесь. Каждый день в группе тянули жребий, какая пара следующей попробует выйти на арийскую сторону. Никто не хотел идти; никто не хотел отрываться от группы. У них не было никаких адресов, никакого безопасного пункта назначения. Все жаловались, что не готовы бежать в неизвестность. «Мы думали, что уйдем вместе», – говорили они. Печаль переполняла Хайку. И гнев: все мы такие трусы! Они ведь ничего не делали. Никаких известий до них не доходило. Есть ли еще там, наверху, живые?

Один из товарищей пошел добыть хоть какую-то информацию. Вернулся через несколько часов и доложил, что небольшое количество евреев живо, они работают в ликвидационном лагере, который устроили для того, чтобы очистить территорию гетто от остатков еврейского имущества.

Настала и очередь Хайки идти. Группа сокращалась. Пополнений больше не было. Она хотела уйти с Цви или Гершелем, но Ализа Цитенфельд задерживала движение, все время откладывая свой уход. Она должна была отправляться с братом и сестрой Цви. Так идет она или нет? Прямо сейчас!

Вдруг, из ниоткуда – крик. Немцы рядом. Разгребают уголь наверху. Добираются до входной щели.

Их обнаружили.

* * *

Один товарищ, которому удалось уйти раньше, договорился с Вольфом Бомом, руководившим ликвидационным лагерем. Бом послал одного еврея привести их из бункера в лагерь, но его сопровождали два нациста.

Хайка, ничего не зная о договоренности[743], не могла понять, как их нашли.

Суматоха. Люди хватали свои чемоданчики и тюки. Девушки и дети должны были тайно уйти первыми. Хайка натянула платье на голое тело, ни надеть туфли, ни взять что-то с собой она не успевала. Меир и Наха открыли заднюю дверь, Хайка уже было последовала за ними, но – бам! – они тут же снова захлопнули ее. Там, снаружи, было полно солдат.

Наконец Хавка все же вышла, но сразу же вернулась, чрезвычайно взволнованная, и, заикаясь, сообщила: нацисты спросили ее, здесь ли Гершель, и сказали, что, если все быстро выйдут из бункера, их отведут на улицу неподалеку от фабрики Росснера. Хайка догадалась, что это устроил Бом. Лучик надежды, подумала она. Но что делать с оружием? Цви крикнул Меиру, чтобы он хватал свой пистолет и уходил, но тот отказался и спрятался под кроватью. Люди были в смятении, суетились. Гершель и Цви не знали, что делать. Наконец Гершель решился и разделил между всеми большую пачку денег. «Я никогда не видела столько денег сразу»[744], – вспоминала Хайка.