Она выглянула наружу. У входа стояли три нациста. Они обыскивали каждого и отбирали все деньги. Ализа, бледная, тихо спросила, отведут ли они их на улицу рядом с фабрикой Росснера. Хайка наблюдала за происходящим из угольного закутка, соображая, куда бы спрятать свою долю денег, чтобы немцы не отобрали все. В трусы?
Песя, стоявшая поблизости, шепнула:
– Что мне делать с пистолетом? Мне его отдали, потому что думали, мол, девушек обыскивать не станут.
Хайка похолодела от страха. Кому пришла в голову такая идиотская идея? Пистолеты надо либо использовать по назначению, либо прятать глубоко под землей.
Хайка посоветовала девушке закопать пистолет в уголь. Разбираясь с пистолетом, она отвлеклась и утратила бдительность, нацисты тут же отобрали у нее все деньги.
Потом немцы подошли к угольной куче, покопались в ней и достали сверток, пропитанный кровью.
Пистолет.
Нацист завопил:
– Значит, у вас есть с чем напасть на нас!
Девушки расплакались, причитая:
– Это не наше. Мы не знаем, кто это здесь спрятал.
– Отвратительно, – пробормотал один из нацистов. – Мы пришли вам помочь, а вы собирались нас убить![745]
Теперь они были обречены. Хайка незаметно скользнула обратно в бункер. Цви был в панике: он потерял второй пистолет. Ему казалось, что он положил его в свой чемоданчик. Все лихорадочно принялись искать его.
Варшавянин спустился обратно.
– Они всех уложили на землю и угрожают расстрелять, если ты не выйдешь.
Молчание.
– Пусть жертвой стану я, – сказал наконец Цви. – Я иду. – И он вышел из бункера.
Меир и Наха отказались сдвинуться с места. Хайка решила: