Вечером пришло сообщение, что шесть миллионов серебряных долларов наконец-то выплачены, деньги доставлены и хранятся на “Бленхейме”.

Все четыре бастиона накрыло волной облегчения, впервые за долгое время Кесри спал крепко.

Однако спозаранку кто-то заорал ему в ухо:

– Хавильдар-саиб, утхо, просыпайтесь!

Еще только забрезжил рассвет, но капитан Ми, сказал вестовой, ожидает хавильдара в башне. Кесри торопливо натянул свежевыстиранную сорочку и красный мундир. Жара с духотой даже не думали спадать, и в башню он поднялся весь мокрый от пота, рубашка его противно липла к телу. С капитана тоже лило.

– Нам уготована очередная парилка, – сказал он, промокая лицо.

И все же нынче что-то изменилось: неподвижный воздух уподобился гнету, смолкли птицы и стрекот цикад, а горизонт на юге измарали иссиня-черные тучи.

– Похоже, сегодня грянет буря, сэр, – поделился предчувствием Кесри.

– Думаешь?

– Так точно, мощный ураган.

– Хуже времени не выбрать. Глянь-ка. – Капитан показал на подножие холма.

Рисовые поля на подступах к бастионам вновь кишели народом, только уже не беженцами, устремлявшимися на север, а вооруженными людьми. Откуда же их столько взялось всего за ночь?

– Армейские части, сэр?

– Нет, возможно, резервисты, но никак не регулярные войска.

Одолжившись у капитана биноклем, Кесри разглядел молодых парней вроде тех, что встречали фуражиров на входе в деревню, но только теперь их было намного, едва ли не в сотни раз, больше.

Вскоре капитана вызвали на совещание в штабе. Вернувшись, он сообщил: командование сочло необходимым что-то предпринять и для начала направило мандаринам требование убрать толпы перед бастионами.

Посланный переводчик вскоре доставил ответ: власти тоже встревожены, поскольку не имеют никакого отношения к стихийному сборищу крестьян и сами его весьма опасаются.

– Что ж, коль мандарины не в силах выдворить эту шушеру, – сказал капитан Ми, – нам, видимо, придется сделать работу за них.