Глава 26

Глава 26

Близ Яппы, середина октября 1191 года

День выдался теплый, приятный, и, как ни трудно поверить, я нежился в тени пышной виноградной лозы, увешанной тяжелыми сочными гроздьями. В животе переваривался добрый обед из хлеба, оливок, сыра, инжира и винограда, запитых местным вином, я дремал, вполуха слушая беседу друзей. Время от времени в сердце просыпалась боль за Филипа, погребенного на поле боя вместе с Жаком д’Авеном и его родичами, и я просил Бога смилостивиться над ним. Мне довелось уже несколько раз навестить его могилу.

Рис сидел поблизости вместе с де Дрюном и Торном. Абу тоже был здесь, с любопытством наблюдая, как трое приятелей играют в кости и сплетничают.

— Тройка и однушка. Твой черед, Торн.

В голосе Риса угадывалась досада.

— Когда король должен вернуться из Акры? — заговорил де Дрюн.

Я навострил уши: вместе с Ричардом могла приехать Джоанна. На сердце стало теплее при мысли о ней.

— Со дня на день. Ему не потребуется много времени, чтобы выкурить последних лежебок из таверн и борделей, — сказал Торн. — Две тройки.

— От Ги де Лузиньяна толку было так же немного, как при Хаттине, — заметил Рис.

Ричард немного ранее поручил Ги разобраться с не желавшими воевать, но тот позорно провалил задание, и королю пришлось поехать самому. Еще государь хотел выяснить, что на уме у Конрада Монферратского, поскольку ходил слух, что предприимчивый итальянец ведет тайные переговоры с Саладином.

— Король-то с задачей справится, вот только когда «лежебоки» прибудут, они быстренько вернутся к привычной жизни. В Яппе шлюх не меньше, чем в Акре, — заявил Торн. Остальные хмыкнули.

В последние дни сюда хлынул поток таких женщин, искавших заработка.

— Метай, де Дрюн! — поторопил его Торн. — А то за весь день не доиграем.

Много чего случилось со времен нашей победы под Арсуром, подумал я. И много чего не случилось. Измотанное трудной победой над Саладином войско отдыхало три дня, прежде чем двинуться к Яппе. Оказалось, что крепость сильно разрушена — враг решил сделать ее бесполезной для нас, — и Ричард приказал разбить лагерь в оливковой роще, за стенами. Обгорелые, истомленные жаждой, уставшие, оплакивавшие убитых товарищей, мы ликовали, очутившись в садах с миндальными, гранатовыми и фиговыми деревьями, а также среди виноградных лоз, в тени которых прохлаждался в этот час я. К вечеру подошел флот с долгожданными запасами зерна и вяленого мяса. Когда провизию выгрузили, нам в течение седмицы нечем было заняться, кроме как есть, пить и спать.