Я натужно хохотнул:

— Нужно немножко королю оставить, а то ведь он не похвалит.

— Тут всем хватит, — отрезал де Дрюн, взводя арбалет.

Подоспели генуэзские жандармы, около десяти, среди которых я разглядел своего недавнего приятеля. На лицах итальянцев играли широкие ухмылки. Они оказались лишь первой каплей потока. За ними пришли пятеро рыцарей, потом две дюжины пехотинцев, а далее хлынула целая толпа рыцарей, многие из которых не успели толком облачиться в доспехи и вооружиться. На некоторых солдатах были только туники. Я улыбнулся про себя, подумав, что стрелять из арбалета можно и с голым задом.

Появился король, и мы разразились громким приветствием. Он улыбнулся и велел нам построиться полумесяцем так, чтобы стена оказалась у нас за спиной. Рыцари и жандармы с пиками образовали первую шеренгу — я стоял в ней, имея Торна по левую руку, а де Бетюна по правую. Мы опустились на колено и соединили щиты, затем уперли копья тупым концом в землю, наклонив оружие в сторону противника. Еж из наконечников представлял собой опасную преграду. Позади нас расположились остальные жандармы, разбившись на пары. По приказу Ричарда один должен был стрелять, а другой перезаряжать. Сам король расхаживал за строем и напоминал, что от нас требуется всего лишь стоять крепко.

— Они будут разбиваться о нас, как волны о скалы, — кричал он. — Пусть накатываются!

— Львиное Сердце!

Это снова был де Дрюн.

Мы не раз и не два издавали этот клич, черпая твердость в отваге и решительности нашего вождя. И верили, что сумеем отразить натиск.

Утратив преимущество внезапности и опасаясь нашего колючего «ежа», сарацины не спешили. Они подвели коней поближе, но остановились шагах в ста.

Ричард почувствовал обуревавшее нас стремление.

— Не стрелять! — распорядился он.

Ни одна стрела не полетела.

Турецкие начальники и капитаны обращались к своим, указывая на нас. Наконец они тронули коней, и воздух огласился воплями и улюлюканьем.

— Их так много, — робко проговорил один из жандармов.

Черт, выругался я, только этого не хватало. Страх распространяется быстрее, чем огонь в сарае с сухим сеном.

— Знаю, — насмешливо отозвался де Дрюн. — И в кои-то веки рыцари стоят в шеренге перед нами, а не наоборот. Так что пользуйся!

Вспышка судорожного хохота разрядила напряжение.

Я облизнул пересохшие губы, мечтая о глотке воды.

— Девяносто шагов, — произнес король. — Не стрелять!