Нестеров сильно постарел. По прикидкам Шакулина, ему сейчас было уже семьдесят восемь лет или около того. Бывший директор краеведческого музея нынешней прической очень смахивал на Моляку, то есть так же лыс. Хотя в отличие от доктора, несколько невзрачных длинных волосин еще лежали на его голове. Свою небольшую полноту Нестеров не утратил, а вот черты лица серьезно смазались обвисшими складками кожи ближе к подбородку. Сейчас он напоминал этакого престарелого бульдога. Вот только взгляд был абсолютно потухший, никакого блеска. Нестеров смотрел в тихо говорящий ящик телевизора, мысленно находясь где-то далеко.

Шакулин и Моляка встали прямо перед ним, загородив обзор. Бывший директор музея нехотя поднял глаза, но, кажется, узнав гостей, никак не отреагировал. Затем уперся взглядом в пол и фыркнул себе под нос.

– Что, Уутьема вернулся и начал мстить? – с явной злобой, брюзжа своим старческим голосом, проговорил Нестеров.

Шакулин удивился такому началу. Во-первых, как узнал причину? Неужели, догадался? Во-вторых, назвал оборотня Уутьема, хотя никогда раньше этого прозвища зверя не применял. А знание имени героя говорило в пользу того, что Нестеров и вправду был одним из лесных отшельников, только они так кликали зверя. Ну, и в-третьих, «мстить»? Это констатация факта или ради словца было сказано, чтобы усилить предложение? Но Шакулин решил начать с другого конца, хотя Листровский на его месте наверняка взял бы тут же престарелого быка за самые рога, если бы нашел таковые в наличии.

– Я вижу, вы нас узнали, Валерий Викторович, – как можно более нейтрально сказал подполковник, прекрасно понимая, что дружелюбие по отношению к Нестерову, которого госбезопасность заперла на эти почти тридцать лет в психушку, хоть и на весьма привилегированных условиях, звучало бы цинично.

– Сволочи, – не громко процедил Нестеров.

Шакулин с Молякой переглянулись. Примерно такого приема каждый из них и ожидал. Нестеров же продолжал спокойно рассматривать линолеум на полу, не выказывая никакого желания к дальнейшему общению.

Подполковник до поры до времени понятия не имел, каким образом сложилась судьба Нестерова. Директора музея подвергли десяткам допросов и даже нескольким своеобразным экспериментам, пытаясь выяснить и то, как он смог войти в транс, и для чего выкрадывал Коробова, и что он еще знает об оборотне. Но Нестеров молчал, больше напоминая мумию. Его и заперли в дурдоме. Раз уж он не выдал сведения в нужные руки, то пусть вообще никогда и никому их не выдаст. Логичная работа спецслужб. Вот только сейчас Нестеров нужен Шакулину, но у подполковника далеко не лучшая позиция для того, чтобы хоть что-то заполучить. Явных стимулов для откровений у Валерия Викторовича не было в принципе.