Шакулин оглядел ее. На вид Лилии было около тридцати с небольшим.

– Это сестра, смотрящая за Нестеровым, – сказал Моляка.

– Да-да, – думая о своем, покачал головой Шакулин.

– Два года назад, Лилия, между прочим, спасла нашего Валерия Викторовича от одного нехорошего поступка, – продолжал Моляка, ласково поглядывая на сестру, которая засмущалась от такой характеристики.

– Что за поступок? – по-прежнему отстраненно спросил Шакулин, одним ухом все еще слушавший постепенно затихавшие выкрики из палаты Нестерова.

– Валерий Викторович, как-то раз решил свести счеты с жизнью. – Моляка нарисовал пальцем в воздухе виртуальную веревку. – Даже записку нам оставил. Только вот Лилия вошла не вовремя для него.

– М-да. А что в записке было?

– Ничего нового, все по вашу душу. Точнее по вашей работе. Ну, вы понимаете. – В присутствии сестры Моляка решил не произносить громких аббревиатур.

– Кстати, – вдруг встрепенулся Шакулин. – Скажите, Лилия, вы за ним давно присматриваете?

– Да, так. Лет пять, не больше. Почти сразу, как пришла сюда после училища. – Она немного замялась.

– Больной с вами ничем не делился, ничего не рассказывал? Может, сам писал что-то?

– Да, вроде нет, – пожала плечами сестра. – Он не очень общительный.

– Ну, ясно, спасибо.

– Хотя подождите, – сестра поднесла палец к своим губам, что-то вспоминая. – За несколько дней до попытки самоубийства он попросил достать тетрадь и карандаш. Я спросила у лечащего доктора. – Моляка отрицательно помахал головой, показывая подполковнику, что это был не он. – Тот разрешил.

– Ну, и?

– Мы принесли тетрадь больному. Через неделю я нашла ее в мусорном ведре смятой.

– Что было в тетради? – уже с нетерпением подгонял сестру Шакулин к дальнейшему повествованию.

– Какие-то записи, – испугавшись неожиданного интереса подполковника, пролепетала медсестра. – Я ничего не поняла. Мне говорили, что он был раньше директором музея. В тетради он писал о каких-то животных. Но я в этом не разбираюсь.

– Тетрадь у вас? – перебил ее подполковник.

– Мне кажется, да, – чуть ли не вжавшись в халат, ответила Лилия. – А что, я что-то неправильно сделала?