Принцесса Анна, которая и в этот день ещё напрасно ожидала посещения короля, проговорив молитву с крайчиной, после грустного с ней разговора удалилась на отдых.

Беспокойство, которое со дня получения известия о смерти короля Франции охватило умы, передалось также и Анне. Надежды её постепенно рассеивались, уползали, исчезали.

Напрасно подруги старались её в них удержать; не противоречила, но их почти уже не слушала.

В первом сне принцесса как раз увидела перед собой сестру Катерину, ведущую за руку сыночка Сигизмунда, который ей улыбался, когда какой-то шум в замке её разбудил.

В тёмных окнах пролетали какие-то полосы света, как бы во дворах бегали люди с огнём.

Жалинская спала крепким сном рядом в другой комнате. Анна, внезапно разбуженная, услышав шум, испугалась пожара. Она помнила, что замок несколько раз горел при отце.

Она вскрикнула, испуганная.

С двух сторон вбежали со свечами охмистрина и крайчина, которая была ещё одетая, потому что тревога застала её над письмом княгини Бруньсвицкой. Она имела уже время выбежать в коридор и узнать о слухе, что король убежал.

Однако это казалось крайчине такой невозможной и страшной вещью, что не смела повторить Анне, о чём её уведомили.

Начала только успокаивать.

– Принцесса моя, – сказала она, – уже два дня плетут враждебные люди, королевские неприятели, что он имел намерение сбежать. Известно, что ему это не снилось, но сделали ночью тревогу, вбежали сенаторы… Всё это выяснится и через минуту успокоится.

Крайчина, действительно, поверить правде не хотела.

Анна с чётками в руке, дрожащая, вернулась к Жалинской.

– Иди, прошу тебя, пусть я узнаю правду. Среди ночи, в самый сон, чтобы решились в королевском замке в такую тревогу ударится!.. Неслыханная вещь, серьёзность величия оскорбляющая.

Жалинская также в себя прийти не могла.

Поспешила одеться.

Крайчина не отступала уже от Анны, которую беспокойство пронимало всё большее. Хотела встать, но Ласка ей не позволила. Настаивала в неверии.

Долгими выдались эти несколько минут, в которые должны были ожидать возвращение Жалинской. Она спустилась аж вниз и вбежала там в такую сутолоку и шум, что поначалу ничего узнать не могла.

К счастью появился подбегающий уже Конецкий, которому было всё известно.

Не было сомнения. Охмистр видел пустую спальню, слышал, что рассказывали о побеге. Аллемани сам ему подтвердил, что поведали.