– Вылазь, в машине вода.

Он загромыхал там бочками.

– Зачем же мы с тобой сидели, Сеня?

– Выберешься один?

– Да выберусь… Но сидели, спрашивается, зачем?

– Ладно тебе… Люковину задраишь?

– Да уж задраю. Но учти, Сеня, так ты мне и не ответил.

Я побежал помогать с помпой. Мы её протащили в узкости, между фальшбортом и рубкой, отдраили дверь в коридор. Комингс тут – чуть не до колена, и пока мы эту дуру перетаскивали, все руки себе пооборвали. Но сразу же и забыли про них.

Из шахтной двери пар валил, а сквозь пар мы увидели воду – чёрную, в мазутных разводах. Пайолы кое-где всплыли и носились с волной. Именно с волной – море разливанное бушевало в шахте: то кидалось на переборку, а то накатывало на фундамент, и тогда из-под машины пыхало паром. Даже дико было, что она ещё работает, стучит…

Выходной шланг вывели за дверь, на палубу, а входной опустили в шахту. До воды он не доставал.

Из пара выплыл Юрочка – по колено в воде, но, как всегда, полуголый.

– Олухи, шланг наростить не сообразили?

– Чем его наростишь? – спросил Шурка. – У тебя запасные есть?

– А нечем – так на хрена тащили? От главного покачаем.

– А что ж не качаете?

– Как это не качаем? Сразу и начали, как потекло.

«Где же ты был, сволочь? – хотелось мне его спросить. – Где ты был, когда “потекло”? Сидел небось на верстаке, вытачивал какую-нибудь зажигалку, пока тебе уже пятку не подмочило. А когда спохватился, так “деда” позвать духу не хватило, сам решил откачать, а сам ты толком не знаешь, как водоотлив включается».

– Чего ж теперь с помпой-то – спросил Васька. – Опять двадцать пять, назад волоки?

– А кто вам её велел сюда переть?

– Бичи, – сказал Васька, – лучше я спать пойду.