– Встань, – велел я и спросил у Финана: – Кто-нибудь из местных жителей уцелел?

– Кое-кто, – безрадостно ответил тот.

– Несколько человек переплыли через реку, господин, – сообщил Келворт.

– И все выжившие, – добавил Финан, – рассказывают одно и то же.

– Скади? – спросил я.

Ирландец кивнул:

– Похоже, она возглавляла набег, господин.

– Хэстена тут не было?

– Если и был, господин, никто его не заметил.

– Все приказы отдавала женщина, господин, – подтвердил Келворт.

Я посмотрел на север, гадая, что происходит в остальной Мерсии. Я искал красноречивые столбы дыма, но не увидел ни одного. Этельфлэд подошла и встала рядом со мной, и я молча положил руку ей на плечо. Она не шевельнулась.

– Почему они сюда пришли? – спросил Финан.

– За мной, – горько проговорила Этельфлэд.

– Это разумно, моя госпожа.

В некотором роде так оно и было. Я не сомневался, что Хэстен посылал шпионов в Мерсию. Шпионы были торговцами или бродягами, кем угодно, у кого есть причины путешествовать, и они доложили ему, что Этельфлэд – пленница в Лекелейде. И наверняка могла стать полезным и весомым заложником. Но зачем посылать Скади, чтобы ее схватить?

Мне подумалось, хотя я не сказал этого вслух: куда более вероятно, что Скади явилась за моими детьми. Шпионы Хэстена выяснили, что с Этельфлэд трое детей, а Скади теперь ненавидела меня. А когда Скади кем-то недовольна, никакая жестокость не утолит ее жажды мести. Я осознал, что мои подозрения верны, – и содрогнулся.

Если бы Скади явилась всего на два дня раньше, она бы схватила моих детей, и тогда я очутился бы в ее власти.

Я прикоснулся к молоту Тора и сказал:

– Мы похороним мертвых, а потом уедем.

Именно в этот миг на мою руку, все еще лежащую на плече Этельфлэд, опустилась пчела. Я не пытался ее согнать, поскольку не хотел убирать руку. Сперва я почувствовал насекомое, потом увидел, как оно вяло ползет к моему большому пальцу.