Руководитель бюро приставил к оперному певцу молодого человека, говорящего по-немецки. Он, очевидно, должен быть ознакомить певца со зданием оперы и с работой. Только странно, что молодой человек повел певца сначала в подвал. Длинная винтовая лестница уводила все ниже и ниже в подземелье — один этаж, два, три… Когда спускаться было уже некуда, перед ними открылось большое и темное помещение. В одном углу, сразу же направо от винтовой лестницы, стояли большие деревянные шкафы. В шкафах было много книг — клавиры опер на разных языках.

— Выбирайте, что вам нравится, — сказал молодой человек.

Между шкафами стоял большой стол и много стульев. На столе — лампа.

— Все это в вашем распоряжении, можете выбрать себе любую лампу и стул. С чего вы начнете — с «Кармен», «Риголетто», «Отелло», «Маскарада», «Аиды», «Богемы», — выбирайте сами.

Затем открыли еще один шкаф. Тут были тексты опер на шведском языке.

— Чувствуйте себя как дома, — вежливо сказал молодой человек и ушел.

Только тогда певец по-настоящему понял, в какой он будет петь опере. Он должен был под иностранными текстами подписывать соответствующий текст на шведском языке. Авось когда-нибудь пригодится. Но могут пройти и десятки лет, а никому плоды его труда не понадобятся.

Своды подвала давили певца, он понял, что ему дали никому не нужное формальное занятие. Почти то же самое, что немецкие фашисты делали с заключенными концентрационных лагерей: целыми днями заставляли перетаскивать землю из одного угла двора в другой и обратно. Волей-неволей оперный певец был вынужден и себя причислить к облупившимся «царям».

Такую же, никому не нужную работу архивариуса делал и драматург Мартинь Зиверт в Дротнигхолмском театральном музее. Зиверт этого не выдержал. Он первым отказался от службы «архивариуса» и летам 1945 года поступил на Стокгольмский вокзал ночным кассиром! Здесь же, в буфете, в бутербродном отделе получила работу поэтесса Вероника Стрелэрте.

В свободное время Зиверт, правда, сочинял маленькие пьески, стараясь претворить в жизнь разработанную еще в Риге теорию постоянного нарастания накала. Но эти пьески, как и работа архивариуса, также никому не были нужны.

5

У бывших крупных боссов — наиболее видных «царей» — знаний не хватало даже на то, чтобы исполнять обязанности несчастных архивариусов. Они все свои надежды возлагали на разные организации, помня о пословице: лес рубят — щепки летят. Только при помощи организации можно подбирать щепки — шведские эре — мелких эмигрантов. Придумывались самые заманчивые патриотические цели, непрерывно доказывалось, что именно эти организации добьются восстановления старой Латвии и что тогда для всех эмигрантов начнутся еще невиданные золотые времена, а «цари» опять окажутся на своих старых гвоздях.