– Что? – удивленно переспросил архиепископ, перебив Клима. – Возлюбленного брата?

– А что вас так удивляет, ваше преосвященство?

– Вы всерьез полагаете себя равным императору?

– А почему нет?

– Но это неслыханно! – возмутился курфюрст. – Император Священной Римской империи – высочайший титул среди христианских государей!

– Осмелюсь напомнить, господа, – подал голос Рюмин, – что в переписке между Москвой и Веной блаженной памяти государь Иван Васильевич именовался не иначе как «Божьей милостью Цесарь, Владетель всероссийский и великий князь»!

– Но его святейшество папа не признает этого титула!

– И сколько полков может выставить Павел Пятый?

Пока озадаченные посланцы императора переглядывались между собой, я продолжил «ковать железо, не отходя от кассы»:

– Послушайте, господа. Это мое предложение вашему сюзерену, и только ему решать, принять его или нет. Мы можем стать союзниками, можем соблюдать нейтралитет, а можем начать вражду. Выбор за ним.

– Мы передадим ваше послание, – хмуро отозвался Хотек и тут же задал вопрос: – Ваше величество, а известно ли вам, что Оттоманская империя находится в состоянии войны с Речью Посполитой?

– И у поляков не так много шансов отбиться, – кивнул я. – Во всяком случае, пока Владислав занят войной, которая его совершенно не касается.

– Очень может быть, – покивал головой чех. – Но как вы думаете, куда направятся турки, если победят?

– Кстати, я совсем забыл поздравить ваше величество со взятием Азова, – добавил баварец и впервые за время разговора позволил себе скривить губы в усмешке.

– Спасибо, – вернул я ему улыбку. – Но знаете, что самое интересное? Мне ничего не стоит приказать казакам оставить его. Представляете ситуацию? Султан Осман Второй соберет армию и уже приготовится выступить, как придет известие, что цель достигнута и нет никакой надобности тащиться по степям. Даже не знаю, что он предпримет в таком случае. Может, снова ударит с освободившимися войсками по Речи Посполитой, а может, пойдет на Вену… Кто знает?

– Или на Персию? – пытливо взглянул на меня Хотек.

– Тоже возможно. Кстати, у меня с шахом Аббасом прекрасные отношения.

– Что вы хотите этим сказать?

– Ничего, кроме того, что персы и турки могут урегулировать свои разногласия, а могут сойтись в новом противостоянии. Все в руках Божьих, не так ли?

– Аминь, – кивнул архиепископ и осенил себя крестным знамением.