– Вот холера! – выругался Корнилий, приняв замечание капрала на свой счет, после чего махнул рукой своим нукерам, дескать, поехали.

Съезд проходил в самом центре Брауншвейга, в бывшем герцогском замке Данквардероде, помнившем еще легендарного герцога Генриха Льва. Когда-то это была по-настоящему укрепленная цитадель, но за время, прошедшее с освобождения, стены и башни успели обветшать, а кое-где и разрушиться, утратив таким образом всякое военное значение. Примерно шесть лет назад городские власти стали перестраивать герцогский дворец в стиле ренессанс, но, судя по всему, закончится эта работа еще не скоро.

Тем не менее убранство помещений, отведенных для съезда, пребывало в достаточно пристойном виде. Очевидно, что о нем новые хозяева все-таки заботились, что совершенно не мешало моему благородному отчиму и его братцу Юлию Эрнсту смотреть на окружающую обстановку как на свою собственность, лишь по какому-то недоразумению принадлежащую кому-то еще.

Помещение для заседаний, судя по всему, прежде было тронным залом. Сейчас, разумеется, никакого трона нет, а делегаты рассажены согласно своему рангу. Для герцогов и князей стоят кресла, остальные довольствуются скамьями, причем для нобилей они обиты темно-красным бархатом, а вот представители городов мостят свои зады на голые доски.

Центр занимает представитель императора – граф Хотек. Рядом с ним в лиловой сутане с важным видом сидит архиепископ Фердинанд Баварский. Довольно представительный мужчина с умным лицом. Судя по рассказам Ульриха, человек он волевой и решительный. Прежний епископ Гильдсгейма не отличался излишней набожностью и даже нажил с некоей Гертрудой фон Плеттенберг двоих детей. Стоит ли удивляться, что клир был под стать своему пастырю? Заняв кафедру, Фердинанд взялся за наведение порядка, лишил сана всех священников, имевших любовниц, пресек злоупотребления местной администрации и вообще навел порядок.

Помимо всех прочих титулов, он архиепископ Кельнский и, следовательно, член коллегии курфюрстов Священной Римской империи. В принципе именно у него самое высокое положение из присутствующих. Кроме меня, разумеется.

По правую руку от него расположились «соглашатели». Так я про себя называю протестантских князей – сторонников императора. В их числе и мой отчим со своим братом. Чуть поодаль жмутся представители имперских городов. Вся эта публика желает одного: чтобы их не трогали, и потому готовы на любые уступки.

Слева стройными рядами держатся «датчане». Иными словами, сторонники датского короля. В принципе большинство из них действительно представители Ольденбургского дома. Шлезвиг-Гольштейн-Готторп – Глюкштад… прости господи, язык сломаешь! Вот эти никаких уступок не хотят, но к войне также не готовы. Но это уже решать королю Кристиану, а не им.