До падения спутника оставались сначала дни, потом часы, и меня все чаще тянуло пофилософствовать:

«Эффект бабочки или резиновая лента? Мы помещены в мир Брэдбери или Андерсена? Или, что еще хуже для человечества, у нас вариант Азимова? Размажется аппарат над севером Канады или дотянет до Атлантики? А вдруг мое вмешательство изменит траекторию неожиданно сильно? Стоит оператору спутника сориентировать его чуть иначе, и вот он – эффект бабочки в действии! Надеюсь все же, в Париж реактор не попадет, это было бы слишком обидно».

Разошедшееся воображение дразнило:

«Если бы нос у Клеопатры был чуть короче, вся история Земли могла бы быть иной. Будь она удачливее в соблазнении Октавиана, и мы бы, возможно, жили в других странах и говорили на иных языках, ведь Римской империи могло бы не случиться».

Я томился и переживал.

Позавчера в «Правде» между здравицами в честь шестидесятилетия Советской армии и большой статьей к столетию освобождения Болгарии от османского ига втиснулось короткое сообщение ТАСС. В нем в качестве вероятного места падения аварийного спутника были обозначены «безлюдные районы Канады к северу от Большого Невольничьего озера».

– Поверил… – прошептал я, опуская газету, и по лицу моему поползла неуверенная улыбка.

Андропов явно потратил часть своего авторитета на эту строчку, и, хоть это было глупо, я почувствовал за собой должок: спутник теперь просто обязан упасть именно туда. Поэтому сегодня Тому к ее парадной я довел за рекордно короткое время и сразу, несмотря на удивление в ее глазах, убежал. «Космос» в прошлый раз сгорел около двух по Москве, и я очень хотел услышать трехчасовой выпуск Би-би-си.

Торопливо сбросил ботинки и прямо в куртке приник к «Ригонде».

– Полдень. Вы слушаете всемирную службу Би-би-си, Лондон. Новости.

Я грыз ногти, слушая о похищении в Бельгии какого-то промышленника. Нашли о чем говорить! И наконец вот оно!

– По сообщению командования воздушно-космической обороны Северной Америки, около часа назад аварийный советский спутник «Космос-954» с атомной энергетической установкой на борту разрушился в результате вхождения в плотные слои атмосферы над северо-западной территорией Канады, недалеко от административной столицы Йеллоунайф. Сведений о падении крупных обломков или радиоактивном загрязнении пока не поступало.

Я откинул крышку бара. Из открытого там неприкаянно маялся неизвестный мне коньяк «Абхазети».

Вырвал зубами белую пластиковую пробку и плеснул в хрустальную стопку светло-золотистого напитка.

– Сегодня Швеция стала первой в мире страной, запретившей разрушающие озон аэрозоли… – успело сообщить Би-би-си, прежде чем я выключил приемник.