— То я брал откуп с градов, которые ни в чем не виноваты. Князья же их к тому времени были один на том свете, да и у другого душа пребывала меж небом и землей. А кроме того, ты забыл, что помимо откупа вся княжеская казна тоже перешла в мои руки. Разве тебе Ярослав, с коим ты так полюбил беседовать, о том не сказывал? — холодно осведомился Константин.

— Все равно много, — покачал головой Мстислав. — У моего батюшки столько не сыщется. Давай уменьшим.

— Уменьшать не будем, — твердо произнес Константин, — но можно поступить иначе. Тебе «Русская правда» хорошо ведома?

Мстислав замялся. У него в уделе все решал вирник, а сам он в эти дела не совался — уж больно муторно разбираться с каждым смердом. Но и сознаваться в своем незнании, лишний раз, пусть и косвенно, подтверждая превосходство Константина, тоже не хотелось. После некоторого колебания он уклончиво передернул плечами — пусть рязанец понимает как хочет.

— Тогда должен знать и это, — продолжил Константин и насмешливо процитировал: — «Будет ли стал на разбои без всякоя свады, то за разбойника люди не платят, но выдадят всего с женою и детьми на поток и разграбление». Мы с тобой не ссорились, а потому посидишь у меня в темнице лет сорок, авось поумнеешь.

— А я? — подал жалобный голос Иван.

— Ты молодой совсем, — повернулся к нему Константин. — Значит, придется сидеть подольше, лет эдак с полста.

— Ты в своем уме, князь?! — возмутился молчавший до сих пор Всеволод, и его и без того узкие глаза превратились в щелочки. — То для смердов сказано, для купчишек, ну, пускай, для бояр, а не для нас, князей.

— В «Русской правде» не оговорено, для кого сказано, а значит, для всех русичей, — отчеканил Константин. — И исключений для вас я делать не собираюсь. — И ему припомнился подходящий пример в качестве подтверждения серьезности своих слов, который он не замедлил озвучить: — Мои дядья тоже в князьях ходили, но некогда чуть ли не все в темницах у тезки твоего, Всеволода Юрьевича, сиживали.

— То великий князь был! — закричал Всеволод Владимирович.

— Великий, кто спорит, — согласился Константин. — А я чем хуже? По летам — тут да, не дотягиваю. Мстислав Глебович и вовсе старше меня, да ты, Всеволод Владимирович, если и моложе, то ненамного. Но ничего страшного. С годами, думаю, непременно исправлюсь. Зато если брать земли с градами, так у меня их ныне куда больше, чем у Всеволода Юрьевича. Он-то Муромом не владел, да и в Рязани его сын Ярослав всего с годок посидел, после чего его рязанцы выгнали.

— Он хоть с годок, а ты покамест во Владимире да Ростове Великом и того срока не прожил, — огрызнулся Мстислав. — Допрежь просиди там хотя бы пару лет, а опосля поглядим.