Ну а дальше – отошел дядько Олександр к коммунякам, вроде поговорил, а потом я уж не видел как, только с нагана их – бах-бах, бах-бах… и всё. Остальные застыли, смотрят, а он вразвалку идет, наган в кабур пихает и говорит:

– Хлопцы, кто еще за краснопузых повоевать хочет – выходи, повоюй. А кто домой хочет – айда с нами! Нам немец не враг, нам вот эти жиды и коммуняки враги!

И смотрю – а наши все аж просветлели, и синьгайские тоже. С николичских пара дернулась, один за винтовку схватился – Остап его прямо от пуза срезал очередью, он стрелять ловок, братик-то, а пулемет да сблизи – это моща… да, сильна штука, очередью если да сблизи. Только клочья полетели! Другий-то наоборот, винтовку бросил – и бежать. Тут я в него давай пулять, да забыл предохранитель отжать, не вышло стрельбы. Тоже Остап срезал. На том и отвоевались.

Дядько Олександр подождал, пока часть громадян утекла, потом отобрал несколько человеков и меня тоже, потому как доверяет. И мы закопали в тупичке окопном «максимы», часть патронов и те винтовки, что убежавшим и пристреленным принадлежали. Смазали все, укрыли – с собой-то тащить тяжело, а может, когда и пригодится.

А потом вернулись в село, как раз перед тем, как немцы на двух танках туда въехали, и почти сразу дядько организовал самоборону. В ту самоборону все наши из взвода записались. Съездил дядько в райцентр, три дня там пропадал и вернулся с бумагой из полицейского управления. К вечеру немцы на мотоцикле приехали, так дядько Олександр велел построиться, оружие аккуратно перед строем составил, и так прям навытяжку мы и стояли, пока офицер ихний наш парад принимал. Правильно он все придумал, дядько Олександр наш. Только пулеметы не разрешили на вооружение принять, забрали оба «дегтяря». Винтовки нам немцы оставили, а патронов у нас и так хватало. Вот одежка, правда, своя, – ну да я от пленных разжился и сапогами и бриджами офицерскими, а потом выменял китель польский на серебряный орденок, так и вид совсем другой. Ну часть тех красных, что мы арестовывали, все же пришлось немцам сдать, но немцам пока эти пленные не шибко нужны, так что не всех сдавали, сапоги бить еще из-за москалей… Пускай тут лежат, земля жирней будет. Еще немцы паек обещали выдавать, но пока что-то не выполняют обещанное. Ну так мы и сами голодные не сидим.

Так что теперь у меня еще и лучше перспективы, нас с Остапом дядько сразу приблизил, но последнее время Остапа он не так часто привечает, как меня. Не знаю уж почему. Может, потому, что Остап все же себе на уме, хитрит иногда всякое. И вообще непростой он, братик-то. Жена у него уже второго носит, а он, я точно знаю, к Оксане ночами ходит. А Оксана бесстыжая, мало что красивая, так совести нету, только шестнадцать сполнилось, а уже братика моего допускает до себя, пока ее батя напьется и спит. Срамота одна, хоть и старший брат. Я вот оженюсь, так ни за что от жены смотреть на других не стану!