— Но ты ведь не веришь в дьявола? — неуверенно пробормотала

Сара.

— Не знаю… С одной стороны, он выглядел очень необычно, я никогда не видела ничего подобного ни на одной из картин. С другой — он словно бы выпивал всё хорошее, что есть в тебе. И заменял это страхом. Диким, сводящим с ума страхом. Последнее, что я помню, — он увидел меня, повернулся и протянул узкую ладонь, такую же прекрасную, как и его лицо… Словно бы он хотел благословить или успокоить меня. И тут я потеряла сознание.

— Спасительный девичий обморок? — нервно пошутила Сара.

— О да, — истерически хохотнула Эдит. — Надёжное оружие всех приличных дам. Никогда не подводит.

— Мне стало как-то зябко, — призналась Сара, подходя к окну в надежде немного согреться в потоке июльского воздуха, нежно вплывающего в комнату.

— Я запомнила ещё одну странную вещь, — сказала Эдит, потом понизила голос и уточнила извиняющимся тоном: — Запах.

— Запах?

— Да, от существа исходил запах. Я бы выразилась ещё резче, но приличия не позволяют.

— Я полагаю, в данном случае можно на них наплевать.

— Когда существо приблизилось ко мне настолько, чтобы почти коснуться меня, я различила такую вонь, что у меня свело живот!

— Эдит!

— Я предупреждала.

— Эдит!

— Сара, поверь, запах мертвечины просто аромат духов рядом с этим.

— Теперь я понимаю, почему ты всё-таки не влюбилась в него, — засмеялась Сара.

— Ах ты, глумливая задира! — засмеялась в ответ Эдит и легонько стукнула сестру по плечу. Потом она крепко обняла её, и некоторое время они стояли, тесно прижавшись друг к другу, чувствуя, как зябкая дрожь, овладевшая обеими, понемногу уходит.

— Я теперь понимаю, почему ты спросила про опиум, — сказала Сара, поворачиваясь к сестре лицом.

— Иной рациональной причины для этих видений я найти не могу.

— А нерациональной?