— А о нерациональных причинах этого ужаса я думать не хочу. Мы с тобой всё-таки прогрессивные молодые дамы, нам не пристало думать о суевериях.

— Я бы рада о них не думать, но… Курить опиум Сэмюел начал отнюдь не вчера. И никто из гостей ни разу не замечал за собой или за кем-то из домашних ничего странного.

— Ну вот, ты снова меня напугала! Пойдём-ка лучше прогуляемся вместе с Хартли. В такой день хочется пойти к морю.

— Согласна, только положу пару сэндвичей в корзину.

— А я захвачу слив.

— Я их уже помыла, они лежат под оранжевой тарелкой на кухонном подоконнике, — с видимым облегчением сказала Сара, мысленно уже погрузившись в домашние хлопоты и с силой отгоняя от себя воспоминания о недавнем видении и сестрин рассказ.

— Бегу! — выпархивая из комнаты, бросила Эдит, и вот уже только бойкий стук её каблуков доносился со скрипучей лестницы.

Сара подхватила Хартли, во время всего разговора полностью поглощённого борьбой с деревянными кубиками, и пошла собирать для него смену белья на прогулку.

*****Двадцать.

Поутру старый сотник Кончак-мерген медленно обходил Драконьи пруды, поглядывая за патрулём дневной стражи, неспешно позвякивавшим доспехами на приличном отдалении. Начальник патруля, не оборачиваясь, отсалютовал ему копьём «всё в порядке». Кончак- мерген поднял голову, поймал взглядом ближайшего к нему стрелка на башне и продублировал условный знак. Лучник кивнул и дал отмашку вымпелом на следующую башню, к которой как раз подходил патруль. Кончак-мерген поправил потрёпанный колчан, передвинув его подальше за спину, и вздохнул. Поразительной красоты розовый свет струился от восходящего солнца, преломлённый в сотнях струй пара, поднимавшегося от прудов, но Кончак-мерген механически брёл, глядя строго вперёд, нисколько не тронутый этим романтическим видом. Раздумья плотно охватили его, словно не к месту случившийся сон.

Дворцовая служба тяготила старого воина. Покой, так ценимый теми немногими его сверстниками, что чудом дожили на военной службе до шестидесяти, по-прежнему воспринимался им как тяжкое испытание. Единственное, что хоть как-то придавало ему бодрости, — воспоминания о былых битвах. Последние десять лет, что он прослужил под началом принца Тогана, командуя сотней отъявленных преступников, он считал, пожалуй, самым удачным временем своей жизни.

Кончак-мерген никогда не был женат, даже не сватался ни к одной красавице — в мыслях не было намерения завести семью. С тех пор как много лет назад он опозорился, упустив двоих катайских заговорщиков, влетевших на территорию дворца на самодельных крыльях, Кончак-мерген всегда надеялся, что погибнет в бою. Сначала его после ранения просто сослали куда подальше, в царство Корё, где, помимо борьбы с повстанцами Чунчхона, шла тонкая, почти ювелирная работа по склонению тех, кто присягал роду Тулуя, к тому, чтобы безоговорочно принять власть Хубилая. Но тамошняя жизнь казалась ему слишком спокойной.