Когда появился этот полусумасшедший мальчик, Марко, судьба вдохнула в старого сотника жизнь. Рутина сменилась служением государю на удивительном и таинственном поприще. Марко, прозванный Человеком с Луны, давал Кончак-мергену поручения, связанные с магией, ведовством, попытками завладеть человеком, войдя в его сон. Всё это, раньше казавшееся Кончак-мергену сказками для детей, оказалось намного серьёзнее. Когда Марко ворвался в его собственный сон, сотник вынужден был признать, что мало какому человеку удавалось настолько его напугать. Работа старого воина под началом Марка снова стала походить на нормальную в его понимании жизнь, постоянно висящую на волоске над бездной, кишащей опасностями.

Он чувствовал, что привязался к Марку, хотя, возможно, это и было неправильно. Но он, никогда в жизни не имевший детей, испытывал что-то похожее на отцовскую теплоту по отношению к этому странному мальчику, умудрявшемуся в одиночку сражаться с демонами, видеть мысли и раскрывать потаённые заговоры.

Поэтому, когда знакомые струйки песка зазмеились вокруг сапог Кончак-мергена, он с трудом сдержал радостную улыбку. Сотник поднял голову и подал на ближайшую башню знак «всё в порядке», дождался, пока лучник кивнёт и перейдёт на другую сторону, потом повернулся и посмотрел в спутанные косматые ветви ближайшей к нему ивы, из-под тени которой к его ногам ползла песчаная позёмка.

— Молодой мастер? — спросил сотник, вглядываясь в темноту ветвей и пытаясь подавить радость, звенящую в голосе.

— Здравствуй, Кончак-мерген, — ответил знакомый голос, и узкая белая рука приоткрыла ветви, как полог, приглашая сотника войти внутрь.

Сотник быстро оглянулся и последовал за приглашением. Под занавесью тонких верёвочных ветвей царил приятный влажный полумрак, Марко сидел, откинувшись к ивовому стволу спиной. Чёрный от недосыпания, с набрякшими от неизлитой горечи веками, осунувшийся и высохший, он напомнил сотнику пленника, сидящего в бамбуковой клети. Испачканная вином и пеплом одежда пахла дикостью. Неподвя- занная форменная кираса висела кособоко, ощутимо помятая в двух местах так, что по краям вмятин облезло дешёвое воронение. В усталых, дрожащих руках Марко держал модное при дворце изобретение, состоявшее из двух бамбуковых туесков, вложенных один в другой. Внутренний туесок, защищённый таким образом от соприкосновения с внешней средой, мог хранить чай горячим в течение целого дня. Марко жестом пригласил сотника присесть рядом и протянул ему небольшую деревянную чашку.

Находившийся по утренней жаре Кончак-мерген благодарно кивнул и жадно хлебнул обжигающего напитка, задним числом испугавшись, что сделал это слишком громко.