– Тятька, я с тобой! – в дверях выросла фигура княжича.

– И ты, и Иван Васильевич, и остальные. А с нами всеми – Бог. Челядь кликните в помощь Николе! Да в поучение оборону держать, оставшихся соберите. Отрезов найдите. Одному управиться тут – беда, – отдавал отрывистые распоряжения князь. Мрачно поглядывая на помороженных товарищей по оружию, воины молча покинули помещение, ненадолго совсем оставив пришельца и Некомата с ранеными.

– Михаил, – упав на колени, Некомат тихо позвал бледного как полотно князя. – Слышь, что ль? Я это, князь! Я – Некомат-сурожанин, – аккуратно наклонившись над мужчиной, еще раз позвал купец. Не дождавшись ответа, он, склонившись, разодрал запекшийся на плече кровью кафтан, приложил ухо к груди того, с кем еще несколько лет назад затевал усобицу против Великого князя Московского. – Живой! Никола, жив он, жив!

– Ну так кафтан сымай, – раздраженно бросил пришелец. – Осмотреть надобно!

– Да-да, Никола, – быстро-быстро замотав головой, отозвался купец. – Сейчас, Никола, – засуетившись, он принялся крутиться над раненым, не понимая, с какой стороны подойти лучше.

– За мной повторяй! – приводя товарища в чувства, прикрикнул на него пенсионер.

– Хорошо, Никола, – как кукла тряпичная, мотнув головой, снова откликнулся сурожанин, старательно повторяя монотонные движения Николая Сергеевича. Снять обувку, расстегнуть кафтан, ножом Милована предварительно вырезав кровавое пятно, чтобы не потревожить рану, вытащить из одежки безвольного дружинника. Затем – поддевки, рубахи и штаны, оставляя пострадавшего в одном только исподнем.

– Чего уставились? – подняв голову, трудовик прикрикнул на собравшихся по наказу Дмитрия Ивановича холопов. – Рогожи несите, чан с водой ставьте кипятиться! Отрезы где?! – привел он в чувства неуверенно крестящихся мужиков, быстро распределив, кому и чем заниматься должно. Под его энергичные окрики собравшиеся принялись оживать, сосредоточившись на конкретных указаниях пенсионера. А тот одного за другим принялся осматривать мужей, по ходу указания давая холопам, что с кем делать.

Раненых немного было, да и не мудрено – те в основном в дороге и сгинули, пурги не пережив. И хоть и принято было, что князья за людей своих в ответе, тут едва ли можно было винить правителей в случившемся. Почти все, за исключением тверского князя и еще пары дружинников, до смерти померзли или просто в пурге той, отстав, потерялись. Ведь даже те ратники, выжить кому Бог решил, обморожения получили. Литовские, в сапогах шедшие, – серьезные. Да так, что троих и не чаял спасти пенсионер. Тут кроме рук или ног ампутации уже и помочь вряд ли чем можно было. А как ее делать, да и кому? А пес его знает!