Первым сумел взять себя в руки Иосиф Виссарионович, что вовсе не удивительно, учитывая его богатый жизненный опыт. Отойдя от окна, он обошел вокруг стола, и уселся на стул напротив попаданца. Этот незамысловатый жест оказался очень кстати, вернув разговору некоторую ауру доверительности, одновременно сбросив с души вселенца камень, размером с Арарат.

— Продолжим? Только давайте постараемся оставить эмоции в стороне от дела. Если получится.

Я согласно кивнул, одновременно пытаясь поймать утерянную нить разговора.

— Ну, вообще-то я все записал. В смысле, я давно готовился к этому разговору, а потому записал все, что помню. Там много получилось. Больше сотни листов. Вообще про все. Может вам лучше почитать вначале?

Иосиф Виссарионович кивнул в отрицание.

— Конечно, я прочитаю. Но не сейчас. Я хочу вас послушать. Очевидца, так сказать. Бумажка — это бумажка, а мне нужно видеть… Веришь ты сам в это или нет? Это важнее. Ты должен это понимать.

— Я понимаю.

Немного подумав, я продолжил:

— По поводу нацистов и их целей в СССР. Когда я говорил про планы и инструкции, я не преувеличивал. Фашисты действительно разработали настоящий комплекс документов, оговаривающих тонкости колонизации европейской части Советского Союза. В мое время они известны под общим наименованием «Генеральный план «Ост». Значительная часть из них была утеряна в результате военных действий, но даже те, что попали в наши руки… Это… Это даже не варварство. Натуральный каннибализм. Если вкратце, по результатам освоения захваченных территорий, численность коренного населения, то есть нас с вами, должна была сократиться на 75–85 процентов. Надеюсь, вы понимаете, как именно это должно было произойти? Разработку документа инициировал лично Гиммлер. В самом действе участвовало целое скопище госучреждений нацистов. Честно скажу, я просто не помню какие именно. Там у них такие хитросплетения бюрократии, что без бутыл… Хм… В общем, сложно разобраться. Но не все так плохо. Возможно, эту информацию вам удастся проверить. Дело в том, что я помню одного из тех, чья подпись стоит под некоторыми из сохранившихся документов. Это некто Эрхард Ветцель. Или Вертцель, ну, тут уж извините. Придется поискать. Почему запомнил именно его? Потому, что он юрист. И я юрист, я еще не говорил? Так вот, когда учился в колледже, я писал реферат на тему нацистских преступников-юристов. Вот и запомнил. Увы, это скорее исключение. До обидного мало помню конкретных имен и дат. Кто ж знал, что все так обернется? По поводу этого Эрхарда помню только то, что его имя как-то связано с Розенбергом. Как именно, можете даже не спрашивать. Я и так всю голову сломал, пытаясь вспомнить.