– Я знаю, что такое гипоталамус.

– А, так вы подкованный товарищ.

– Угу. «Подкованный товарищ». Сегодня у меня день лингвистических сюрпризов. При чём тут гипоталамус? Важнее посмотреть гиппокамп.[100]

– Меня особо просили понаблюдать время сна. При переходе ко сну нейрональные функции становятся иными, доминировать начинают медленные колебания, а альфа-ритм исчезает. Вы это, конечно, знаете?

– Догадываюсь. А наверняка я знаю, что толку от этих опытов не будет.

– Посмотрим…

Несколько раз приезжал он на эти сеансы. Мог бы, конечно, рявкнуть на Ветрова, да и отказаться, но, по правде, ему самому было интересно. Вдруг что и впрямь получится!

Активность его мозга замеряли в бодрости и во сне, утром и вечером, в спокойствии и после умственного напряжения (попросту, забалтывали до изнеможения, а потом подключали к прибору). Чуда не произошло. Всё было, как обычно: альфа-ритм во сне исчезал, тета– и дельта-ритмы в любом случае показывали норму; бета-ритм колебался с нужной частотой, но альфа-колебания, как и должно быть, перекрывали его амплитуду.

В прошлое он, валяясь на этой кушетке, не провалился ни разу, хотя сны иногда видел наипричудливейшие. То он глядит на море, сидя в пещере; то вдруг видит, как у того же моря Ветров стоит и рассматривает греческую амфору. Особенно запомнился сон про какую-то школу. Будто он идёт по пустому коридору, окна закрыты, но в щели дует холодом. Пахнет подгоревшей гречневой кашей. Из-за дверей слышны голоса детей, отвечающих урок. Он заглядывает в один из классов. Дети, увидев его, встают и хором говорят: «Здравствуйте». Стенгазета с заголовком «К свету знаний», запылённый выцветший кумач[101] «Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами». Почему-то Мими в окружении школьников сиротского вида: одеты одинаково, и одинаково стрижены. Склонила к плечу свою изящную головку, на губах улыбка…

Пётр Кузьмич оказался вообще хорошим дядькой: умным, весёлым. Из разговоров с ним Лавр всё-таки сделал некоторые полезные выводы. Клетки мозга, по мнению специалистов, приспосабливаются к химическим, механическим и электрическим факторам среды. И такое их поведение может в итоге приводить к возникновению новых клеточных структур – они формируется, пока не начнут выполнять приспособительные функции в новых условиях.

Вот бы где копнуть!.. Но, несмотря на обилие в лабораториях института макротомов и микротомов, термостатов и прочего оборудования, изучать возникновение таких новых клеточных образований было нечем. Да и теории толком не было.

Ветрова учёные разговоры утомляли. Он в них не встревал, ограничиваясь фиксаций результатов. Зато по окончании занятий с удовольствием обсуждал с Лавром международную политику. Например, о захвате Австрии Гитлером.