– Прекрасно! Значит, этот эпизод – заслуга нашей лаборатории! – обрадовался Сэм Бронсон. – Будет, чем похвастаться перед руководством страны.

– Не ради хвастовства работаем! – распушил седые брови Биркетт. – А ради славы Британии.

– Однако нас чаще ругают, чем хвалят, – заметил Глостер, – и лишний раз доложить, что у нас есть успехи, не вредно. Вы уж, господа, постарайтесь, чтобы ваш отчёт был готов поскорее. Мне вчера подтвердили, что плановый визит госпожи премьер-министра состоится двадцатого числа. Надо успеть обсудить все детали до её визита.

– Госпожа? – вскинулся Хакет. – Премьер-министр?.. – он опять захохотал и обратился к товарищу по недавнему путешествию в прошлое: – Послушайте, отец Мелехций, мне кажется, что из всех исторических перемен лучше всего нам с вами удаётся смена британского прави…

– Сэр! – оборвал его о. Мелехций, и произнёс резкую фразу на непонятном языке.

– О, да, – изменил тон полковник. – Я в восторге, что нас посетит столь высокое лицо, её превосходительство госпожа премьер-министр. А теперь простите, нам пора удалиться, чтобы написать отчёт, – и он, будто находился при мадридском дворе XVI века, стал прощаться, размахивая руками, кланяясь и отставляя в стороны ноги.

– Пусть нам принесут краткое резюме истории человечества за последние сто двадцать лет, – произнёс о. Мелехций, вставая. В его голосе опять прозвучал начальственный металл.

– И кружечку лысого русского пива[104], – присовокупил полковник Хакет.

Следующая неделя выдалась очень суматошной. То, что писали в своих отчётах двое вернувшихся тайверов, сразу шло в обработку. Спецы лаборатории сравнивали «старую» и «новую» версии истории, отмечали изменения в судьбах людей и стран, искали закономерности, готовили доклады. Особый интерес вызвал феномен репрессий, развернувшихся после убийства Сергея Кирова, которых не было в предыдущей версии.

Но случилось и нечто необычное: вскоре после outcrowding’а Хакета и о. Мелехция к воротам пришли несколько посторонних лиц, утверждавших, что они – сотрудники лаборатории, отправленные отсюда в прошлое.

Отец Мелехций подтвердил, что да, для бо́льшей точности в восстановлении «старой» истории одновременно с ними послали в разные века пятерых историков.

Вернулись четверо. По их рассказам, все они вели обычную жизнь в «этой» реальности, и вдруг очнулись кто где, дома или на работе – с новой памятью, забыв, чем занимались до того. Все «вернувшиеся» испытали настоятельную необходимость ехать в Оксфорд. Все знали один другого, могли назвать по именам руководителей лаборатории, но многих других здесь – тех же, кто не был известен полковнику Хакету и о. Мелехцию, видели впервые.