– Боярин?

– Говорить будем.

– А про что, боярин?

– А то не твоего ума дело. Молод еще.

Развернулся да и пошел восвояси. Илья едва не плюнул в досаде.

Ну не сволочь? Молод, глуп…

А ты старым родился и мудрым? Да? И с бородой, наверное. За нее и вытягивали.

Тьфу!

* * *

– Теодор, мин жель, предлагаю сегодня прогуляться к веселым девочкам. Там, говорят, пополнение.

Руди ожидал веселого согласия, но Фёдор только головой покачал:

– Не знаю. Не хочется что-то.

– Теодор, я тебя не узнаю!

Фёдор и сам себя не узнавал. Но не хотелось.

Вот в храм каждое воскресенье он ходил обязательно. А к девочкам… нет, не хотелось. Не те они.

Не такие.

А вот Устинья… волосы у нее словно медь старая, глаза серые, глубокие и ясные, кожа тонкая, светлая, почти прозрачная. И вся Устя такая… словно рассвет.

– Не хочу, Руди. Поехали на реку? Посидим, как в детстве…

Руди расплылся в широкой улыбке:

– Теодор, ты помнишь? Поедем, конечно!