– Добряной зови. Не правлю я никем.

– Хозяйка Добряна, что со мной было?

– Плохо тебе было. Ты и в рощу войти не мог, аркан на тебе удавкой сжимался.

Илья медленно кивнул:

– Да. Наверное…

– Я его с тебя сняла. Только кто раз его накинул, тот и повторить может.

Илью аж передернуло. Стрелы или мечного боя он не боялся, честная схватка – это по нему.

А вот так, исподтишка, сгнить по чужому умыслу… да за что ж его?

Кто его?

Волхва все по его лицу поняла:

– Думай, парень. Ты молодой, красивый, может, кому дорогу перешел, может, чью жену с пути сбил… не знаю я. На аркане не написано, кто его накинул.

– Аркан? – тихо спросила Устинья.

Добряна на нее короткий взгляд бросила, Устя и примолкла. Не все при посторонних обсуждать надо. Пусть даже это ее брат родной.

– Удавка, петля… много слов сказать можно, а смысл один. Потому он в рощу войти и не мог. Потому и плохо ему было. Небось и приступы накатывали? Жить не хотелось, тоска одолевала?

– Бывало. Я думал – прихворнул.

– Чего тебе хворать? Силы жизненной в тебе много, лет на семьдесят хватит, когда глупости делать не станешь.

Илья улыбнулся.

Семьдесят лет – это много, это хорошо.

– И на детей твоих силы хватит, и болезни мимо обходить будут. А вот кто аркан мог накинуть – думай.

– И мужчина, и женщина?