Что тут делать?

А вот то.

«Слово и дело» кричать! И погромче, погромче.

Правда, пока один кричал, второй к трупу приглядывался… и драгоценностей потом на боярине всяко поменьше оказалось. Растворились, наверное.

Бывает.

Стража мигом прибежала, принялись мужиков расспрашивать, а одного за телегой послали. Не на себе ж тело боярина тащить? А отнести надобно, они-то Захарьина мигом признали.

Хватать? Тащить?

А кого? Они б схватили, только… глупо это.

Стоят два мужика, бороды чешут… не дураки. Но и так убить не под силу им будет! Лопатой прибили б али вилами закололи – оно понятно. Но чтоб стилетом, в сердце, да с одного раза?

Убийца это.

Не мужик какой.

Не такие уж ярыжки идиоты, чтоб не понимать этого [52].

Пока телегу ждали, десятник мужиков принялся расспрашивать. И про собаку узнал, и про подкоп – чего тут не узнать? Прорылся пес от души, как еще забор стоит?

Кому подворье принадлежит? Так сосед особо и не знает, приходил человек, назвался Петром Полушкиным, сказал, что подворье откупил. Пока оно заброшено, что есть, то есть, так Петру покамест и ненадобно. Человек в другом месте живет, ну так не бросать же имущество? Потом на сем месте сын отстроится. Второй. А покамест приедет он время от времени, проверит все…

А чтоб не простаивало подворье, он может людей прислать, работы какие поделать.

Может, приедет кто. Случай – он разный бывает, иногда с бабой надобно так встретиться, чтобы о том не знал никто…

Ярыжки кивали.

Эти доводы и им понятны были.

Есть у человека деньги? Прикупил он домик. Авось не прокиснет, не молоко. А чтоб уж вовсе дом пустой не стоял, пользуется им то так, то этак… бывает!

А вот что в нем боярина убили…