Когда за стенкой ровно мышь зацарапалась, Аксинья взвизгнула:

– Ой, мамочки! Крыса, что ль?

Устя поняла сразу.

– Асенька, ты на поварню сходи, попроси кота принести? Может, дадут ненадолго? Пусть посидит тут, авось и изловит кого?

Аксинья закивала и вниз умчалась, а Устя к стене шагнула.

Панель отодвинулась, Борис вылез.

– Уф-ф-ф… хорошо, что поняла ты, Устёна. Как спалось?

– Отлично. А ты поздорову ли, Боря?

– И я хорошо. Марина уезжает да умоляет меня напоследок о свидании.

Была б Устя собакой – у нее бы шерсть дыбом встала.

Ламия?

Умоляет?

Ох неспроста такое происходит!

– Ты…

– Сможешь со мной пойти?

Устя тут же успокоилась, воздух выдохнула.

– Куда?

– В Синюю палату. Я могу туда войти, а ты за ширмой постоять, меня поддержать. Я не трус, но ведь не человек это, и что она сделать может, мне неведомо. Помоги, пожалуйста.

Устя кивнула. Отлично она Бориса понимала, хоть и не трус он, да и не о страхе речь, о разумной осторожности. Кто ж на медведя с голыми руками пойдет? Рогатина потребна! А на ведьму только волхвы, против силы только другой силой.

– Конечно, Боря! – И уже искренне, от всей души: – Как хорошо, что ты пришел!