И никакие последующие крики, разбирательства в высоких кабинетах и страшные угрозы от больших флотских шишек и не менее больших «звезд» их не волновали совершенно.

Вдобавок, в тех арсеналах, к которым они были приписаны, отчего-то постоянно наблюдался подозрительный перерасход боеприпасов, как и наличие различного неучтенного оружия.

В прежние времена любое другое флотское формирование за такие выходки давно бы затаскали по дисциплинарным комиссиям, а там и до трибунала было бы недалеко, – и кое-кто из адмиралтейства даже пытался что-то подобное провернуть. Но таким быстро напоминали, что это – не матросы, а канмусу. И что методы, привычные для человеческого личного состава, тут, увы, никак не приемлемы. Списать двенадцать опытных канмусу на берег – когда тысячи агентов ОФ ищут по всей Земле девушек, откликнувшихся на Призыв?.. Для этого нужно иметь очень веские основания, или совершенно не понимать очевидного. А ведь у этих северянок, помимо жирного минуса в виде их несколько… выборочного понимания приказов, имелся и не менее жирный плюс.

Канмусу из SG-18 отличались высокой слаженностью, упертой и упрямой, но от того не менее умелой агрессивностью в бою; и, самое главное – они обладали какой-то особой, граничащей с мистикой, поразительной везучестью. Они ухитрялись раз за разом ввязываться – и, что самое важное, неизменно выбираться живыми – из таких передряг, что хватило бы на девять кошачьих жизней для каждой из этих Дев Флота. Ранения, тяжелые ранения, потеря конечностей, возврат на базу на руках подруг в коматозном состоянии – но обратно возвращались всегда все и живые. И вскоре вновь становились в строй, – и снова ввязывались в какую-нибудь заваруху.

Когда это стало повторяться как-то подозрительно часто, многие головы в штабах ОФ начали задумываться – откуда они вообще такие взялись?

Служащие корпуса мониторинга, чуть не сломавшие мозги на этой «дикой дюжине», в качестве основной версии придерживались мнения, что эти воплощения боевых кораблей северных стран таким образом компенсировали тот факт, что во Вторую мировую фактические не воевали. И вот теперь пытаются взять реванш.

А в качестве шутливой теории выдвигали мысль, что где-то, в высших – или наоборот, глубинных сферах: там, где определяется, кто и чьей аватарой должен стать, – что-то перепутали. И причем сильно. И в этих двенадцати северных девушках обрели новую жизнь вовсе не относительно современные эсминцы и крейсера, а духи древних драккаров викингов, имевших на борту в качестве главного калибра не пушки и торпеды, а ватаги здоровенных и свирепых мужиков с мечами и секирами, не боящихся ни врагов, ни чертей, ни богов. Чем, собственно, теперь и объясняется их столь своеобразное отношение и к службе, и к сражениям, и к дисциплине.