Девушка обнаружилась в отсеке «Ашигары», что-то подгоняя и выверяя в модулях ее обвеса, замененных после недавнего ремонта.

– Чего хотел? – без обиняков и вступлений прокряхтела она, затягивая подвижное соединение рукава-манипулятора.

– Мэг, я понимаю, что для тебя наш спешный отход – та еще куча хлопот, но позволь подкинуть тебе еще одну задачу.

– И что же еще ты решил взвалить на мою бедную голову? – вздохнула канмусу рембазы и вытерла лоб тыльной стороной ладони, сжимающей гаечный ключ. – У меня на ней скоро твои любимые косички дыбом встанут…

– Мне нужно чем-то покрасить своих Глубинных.

– Чего-о-о?!.. – откровенно вытаращилась на меня ремонтница. – П-покрасить?..

– Посуди сама. По словам Сэн, когда мы доберемся до этого конвоя, они наверняка уже будут вовсю отбиваться от других Глубинных, «диких»… И надо что-то, что отличало бы для канмусу «своих» Глубинных от этих, «не-своих». Хотя бы визуально. Не флаги же над ними поднимать.

– Гм!.. Ну, так-то идея, конечно, здравая… – забывшись, снова потерла лоб Мэг, размазав по нему темную полосу. – Но что именно ты предлагаешь?

– Нужен краситель, – ответил я, и начал загибать пальцы. – Водостойкий. Заметный. Желательно яркий: голубой или светло-зеленый, а еще лучше – вообще люминесцентный.

– Так. Так-так-та-а-а-ак… – на пару секунд вновь зависла «Вестал». – Поняла… Хорошо! Сейчас я закончу с железом Хёки и пойду гляну, что тут есть на складах из химии. Но мне понадобится… гм… глубинный материал для нанесения проб. Оторвешь хвост одному из своих?

– Зачем? – пожал я плечами. – Я тебе к пирсу целого живого эсминца подгоню, накажу стоять смирно – и расписывай его хоть под хохлому.

– Подо что?.. Под хо… Хох-л… – вскинула бровки на уже чумазый лоб Мэг.

– Да неважно… Под граффити, как в нью-йоркской подземке!

– Поняла. Дай мне час!

***

– Ну вот, хорошая получилась красочка! Не облезает, не смывается – даже растворителем! – и Тиллерсон хвастливо потрясла десятилитровой флягой с яркой ядовито-зеленой жидкостью.

– Причем у меня получилось сделать так, что она вообще только частично сохнет, – а большей частью впитывается, проникает в глубинный «хитин» и кожные покровы на манер татуировки. В общем, гарантирую, что минимум суток четверо в морской воде она точно выдержит. И, да: твой выделенный подопытный вполне жив и бодр.

И мы оба перевели взгляд на покорно покачивающийся на воде эсминец Ни-класса, в светящихся глазах которого, как мне показалась, застыли печаль и покорность жестокой судьбе. И сейчас это безжалостное порождение Глубины было сплошь покрыто отсвечивающими полосками, точками, мазками и множеством отпечатков маленьких ладошек – явный признак того, что в покрасочных пробах самое активное участие приняла Кью.