Писал новую детскую книгу под названием «Кайтусь-чародей», о мальчике, который научился колдовать, что привело сначала к невинным и забавным последствиям, потом к печальным случаям и, в конце концов, к катастрофе. Повесть сперва печаталась с продолжением в «Малом пшеглёнде», затем вышла в издательстве Мортковича, которое после смерти деда мои бабушка и мать, благодаря отзывчивым людям и собственным усилиям, спасли от гибели. Корчак надеялся, что повесть экранизируют, и как раз перед войной появилась некоторая возможность это сделать. Ничего не вышло.

История замкнула круг. Уход с Крохмальной – поворотный момент в истории Корчака – произошел в двадцать пятую годовщину создания общества «Помощь сиротам», с которого все и началось. В воскресенье, 26 ноября 1933 года, в половине первого дня в зале-столовой Дома сирот было открыто торжественное юбилейное собрание. На нем, помимо членов Общества, собрались представители властей: министры, вице-министры, мэр Варшавы, представитель воеводы[40], староста[41], представители магистратских, общественных и экономических учреждений, светила науки – профессора Майер Балабан и Моисей Шорр.

Собрание вел глава Общества, Мауриций Майзель. В президиуме заседали члены совета Общества, в том числе его многолетний секретарь Генрик Астерблюм, один из старейших участников. В зале присутствовали журналисты, фотографы и гости. Дети с любопытством смотрели с галереи над залом. С Журавьей пришел Доктор. Пани Стефа пришла из своей комнатки на третьем этаже. Мауриций Майзель выразил собравшимся благодарность за то, что пришли, представил историю Общества и Дома сирот, рассказал о трудных минутах, перечислил достижения, поблагодарил еврейских филантропов, причастных к существованию Дома, а прежде всего – доктора Генрика Гольдшмита и пани Стефанию Вильчинскую за то, что они уже сделали, и за то, что наверняка сделают в будущем. Публика приветствовала обоих нескончаемыми овациями.

Любезный тон речи не помешал выступающему выразить опасения за будущее. Городские дотации уменьшались из года в год, бюджет детского дома сократился на треть, приходилось сводить к минимуму самые основные потребности. Однако ведущий не терял надежды, что прибытие почтенных гостей воодушевит тех, «кто до сих пор не внес никакого вклада в развитие Общества, хотя мог и должен был внести»{297}. Почтенные гости произнесли традиционные речи, восхваляя принципы корчаковской системы, и дали туманные обещания помочь. Моисей Шорр красиво рассказал о главной обязанности в иудаизме – опеке над сиротами. Авраам Гепнер, известный варшавский купец, филантроп, член президиума Союза купцов и общества «Помощь сиротам», заявил, что он человек простой, но хорошо умеет считать. Если опека над детьми является основным пунктом еврейской этики, почему же среди состоятельных евреев Варшавы нельзя найти сто шестьдесят человек, которые обеспечили бы содержание ста шестидесяти корчаковских воспитанников?