В пятом раунде Али слегка замедлился. Он все еще стоял на носках, не переставая двигаться, но Нортон продвигался к нему с большей легкостью. В конце раунда Нортон сократил дистанцию, вгоняя удар за ударом глубоко в живот Али.

«Теперь ты мой!» – крикнул Нортон под конец раунда.

В шестом раунде бойцы обменивались мощными ударами. Кожа под правым глазом Нортона опухла, его уверенность пошатнулась. В седьмом раунде Нортон гонял Али по всему рингу своими свирепыми ударами. Он продолжил наступление в восьмом раунде, нанеся апперкот, который заставил Али широко открыть глаза от боли или шока. В девятом боксеры обменивались своими самыми смертоносными ударами, словно в упор расстреливая друг в друга из пушки. Телекомментаторы кричали от волнения, зрители требовали крови.

В последнем двенадцатом раунде сложно было определить, на чьей стороне преимущество. Оба бойца были измотаны и получили урон. Если не произойдет нокаута, то судьба боя будет зависеть от решения судей.

Али снова начал танцевать, пытаясь показать судьям, что он еще был свеж и полон сил, даже если это было не так. Он нанес первые хорошие удары в раунде и не останавливался на достигнутом. Он буквально утопил Нортона в ударах, а соперник даже не мог собраться с мыслями или дать сдачи. Двенадцатый раунд стал испытанием воли, и Али вышел в нем победителем. Когда прозвенел звонок, в Али бушевали адреналин и злость, вероятно, из-за того, что он не смог взять ход боя в свои руки раньше. Прошагав в свой угол, он рассеянно отвесил оплеуху Бундини Брауну. Затем Али облокотился на цепи-растяжки боксерского ринга и тихо стал ждать вердикта судей.

Решение не заставило себя ждать: раздельным решением судей победил Али.

Он не злорадствовал и не прыгал по рингу, объявляя себя «Величайшим». Он мрачно улыбнулся и сделал признание.

«Я устал сильнее, чем обычно, – сказал он, стоя в центре ринга. Он сделал паузу и продолжил: – Это из-за моего возраста». До его тридцать второго дня рождения оставалось четыре месяца.

Спустя четыре с половиной месяца после победы над Нортоном Али выпал второй шанс сразиться Джо Фрейзером. Учитывая, что на кону не стоял титул чемпиона и Фрейзер пал перед Джорджем Форманом, этому бою недоставало драмы их первой встречи. Но даже так победитель схватки получит шанс встретиться с Форманом и завоевать чемпионскую корону. Вдобавок всем было очевидно, что Фрейзер разжигал в Али огонь и выявлял в нем самые дикие качества.

Али постоянно дразнил своих соперников. Интересно, что к своим черным противникам он был жестче, чем к белым – с последними он предпочитал отшучиваться. Иногда он даже хвалил их за ум и стойкость. Возможно, Али не думал, что нужно прилагать особые усилия на раскрутку боя с белыми оппонентами. Но чернокожие противники разжигали в нем реальную злость. Он пытался унизить многих из своих чернокожих противников, как сторонники белого превосходства, которые промышляли этим испокон веков. Али заклеймил Сонни Листона «страшным медведем», Флойда Паттерсона – «кроликом», а Эрни Террелла – «дядей Томом». Кто-то утверждал, что боксер поступал так из-за неуверенности, поскольку вышел из относительно благополучной семьи и вырос в относительно комфортном районе в отличие от некоторых из своих соперников, с которыми судьба обошлась не так благосклонно. Поведение Али казалось особенно возмутительным на фоне его давней преданности идеям черного движения. В ожидании своего второго шанса с Фрейзером в Али, казалось, вселился сам дьявол. Его выпады стали более злыми, личными и презрительными, наводя на мысль, что на сей раз Али почувствовал настоящую угрозу.