«Джо Багнер? – Али с недоверием обратился к Джину Килрою. – Как можно в здравом уме заплатить Джо Багнеру два миллиона долларов? Я бы его даже в качестве спарринг-партнера не взял».

Али, казалось, совсем забыл о своем обещании уйти в отставку после встречи с Форманом. Как можно было уйти, когда ты вознесся так высоко, когда ты лучший в своем деле? Как можно бросить спортивную карьеру ради… чего? Чтобы стать болтливой знаменитостью? Ведущим телешоу? Чем он будет заниматься в течение следующих сорока или пятидесяти лет? Он ведь не мог вернуться туда, откуда начал, когда ему было двенадцать лет. Он не собирался возвращаться в школу. Он не собирался торговать страховками. Пожалуй, он мог бы присоединиться к Говарду Коселлу в качестве спортивного комментатора, но был ли Али способен позволить другим спортсменам сиять в центре внимания, пока он отсиживается в сторонке, одетый в пиджак и галстук? Он мог бы получать удовольствие от дипломатической работы, на что он намекнул в интервью после боя с Форманом, но Али был не из тех, кто смог бы стать винтиком в бюрократической машине. Во время декабрьского визита в Белый дом он пошутил, что может баллотироваться в президенты, но это тоже было маловероятно, особенно с учетом того, что он никогда не участвовал в выборах.

Само зрелище Али, шутившего с президентом Фордом, как нельзя лучше свидетельствовало о том, что боксер занял странное место в американской культуре. При виде этой картины многие задумались о трудностях, с которыми он может столкнуться, пытаясь стать чем-то большим, чем просто чемпионом-знаменитостью. Слава Али давно основывалась на том, что он отвергал американские ценности. Но несмотря на весь его бунтарский дух, он был официально приглашен в самый важный офис страны и был рад оказанному приему, не шумел, не поднимал никаких политических или социальных вопросов, а просто улыбался и шутил с президентом. Теперь Али был американским героем, символом национальной идентичности. Он заработал эту звание, сразив ужасного Джорджа Формана, а также благодаря фортуне. Америка изменилась. В 1975 году на CBS дебютировал комедийный сериал под названием «Джефферсоны». Это было шоу о темнокожей семье из Нью-Йорка, которая «двигалась вверх, чтобы попасть в роскошную квартиру в небоскребе», и демонстрировала зрителям плоды движения за гражданские права, даже если сериал изображал Джорджа Джефферсона и его семью иноземцами в обществе высшего класса, как отметил историк Брюс Шульман. «Раздельное, но равное» – этот боевой клич сторонников сегрегации благополучно канул в Лету. Но на смену ему пришло нечто более сложное, чем идеи равенства. Формировался новый идеал разнообразия: расовые и этнические группы боролись за сохранение своих различий. Джордж Джефферсон из сериала шел вверх, но он не собирался сливаться с белым обществом, как и Мухаммед Али. Но были и те, кто, наоборот, стремился к этому. Например, звезда американского футбола, фулбек команды «Баффало Биллс» О. Джей Симпсон. Он избегал политики, поскольку думал, что она может повредить его репутации и подорвать его доход, и был сполна вознагражден за свою осторожность, став одним из первых чернокожих рекламщиков корпоративной Америки.