Борис Пильняк сам управлял автомобилем. В 1936 году он в своем открытом автомобиле повез Анну Ахматову из Ленинграда в Москву. Где-то недалеко от города Калинина (так с 1931-го называлась старинная Тверь) машина сломалась. Колхозники окружили автомобиль советских господ и чуть было не расправились с писателями: “Это – дворянка <…>, не видите, что ли?” – с ненавистью кричала одна баба. Пильняк зарабатывал своими книгами 3200 рублей в месяц⁷²⁰ – в десять раз больше простого работяги.[96] По советским понятиям он, конечно же, барин. Но даже такие успешные, богатые москвичи казались скромными служащими рядом с грузинскими писателями. На родине вождя народов писатель зарабатывал 20 000 – 30 000 в месяц, для тех времен – доходы фантастические, невероятные. Впрочем, такие богачи встречались и в Москве, особенно среди драматургов. Говорили, будто Николай Погодин зарабатывал по 40 000 в месяц⁷²¹⁷²². Чуть ли не во всех драмтеатрах страны шла его пьеса “Человек с ружьем”, а в 1938-м по ней и кинофильм сняли; роли, включая эпизодические, играли звёзды кино, эстрады и лучшие артисты советских театров: Максим Штраух, Серафима Бирман, Фаина Раневская, Зоя Федорова, Марк Бернес, Николай Черкасов и еще многие. В 1940-м Погодин как раз завершил свою новую пьесу – “Кремлевские куранты”, она станет столь же известной и умножит богатство и славу драматурга.

Преуспевающие советские писатели были до такой степени благополучны, что их, пожалуй, можно было без особенных опасений выпускать за границу (хотя опасения всё же были, а потому жёны и дети оставались в СССР, пока мужья и отцы ездили в Париж или Нью-Йорк).

Евгений Петров в СССР в начале тридцатых (сразу после голодомора!) жил так, что, путешествуя по Америке, мог вполне искренне скучать не только по оставшимся в Москве родным, но и по московским деликатесам: “Американская кухня мне безумно надоела, – писал он. – Всё здесь добросовестное, умеренное по цене, чистое, но на редкость безвкусное. <…> Хочу домой, в Москву. Там холодно, снег, жена, сын. Приходят симпатичные посетители, звонят по телефону из редакции. Там я каждый день пил хороший чай, ел икру и семгу. <…>…щи со сметаной или бефстроганов”.⁷²³

У советских писателей уже тогда был свой закрытый ресторан, очень хороший и относительно недорогой. Там, по словам его многолетнего завсегдатая Юрия Олеши, “весь обед стоит столько, сколько в «Национале» вешалка”.⁷²⁴ Об этом ресторане все знают по роману “Мастер и Маргарита”, где упоминаются и куриные котлеты де-воляй, и шашлык по-карски, и “порционные судачки а натюрель”, и стерлядь в серебристой кастрюльке, переложенная “раковыми шейками и свежей икрой”, и “яйца-кокотт с шампиньоновым пюре в чашечках”, и “перепела по-генуэзски”, и “филейчики из дроздов”, да еще с трюфелями. Последнее – не преувеличение. Трюфели не было необходимости везти из буржуазных Франции или Италии. Белый трюфель для лучших московских ресторанов собирали в Ивановской и Московской областях, главным образом под Александровом и Загорском.