Это писал Поль Валери в своем сборнике “Regards sur le monde actuel” (“Взгляд на современный мир”). Пожалуй, лучше и теперь не скажешь. Не знаю, обратил ли Мур внимание именно на эти слова, но они точно описывают происходившее с парижским мальчиком в сталинской Москве.

“Взгляд на современный мир” Мур прочитает в первых числах апреля 1941-го. Но еще раньше, в марте, Мур познакомится со стихами Валери. После этого он больше не вспомнит о “Как закалялась сталь”. Да и псевдонародные думы, сочиненные Багрицким и Кирсановым, померкнут рядом с блеском последнего великого поэта Франции.

Валери считался живым классиком. Во Французской академии он занял место умершего Анатоля Франса. Мур собирался почитать что-нибудь из его сочинений летом 1940-го, но не успел, чтения ему и без того хватало. А Митя уже читал Валери и ценил высоко. “Взгляд на современный мир” ему подарил отчим.

13 декабря 1940-го Мур с Митей были в библиотеке иностранной литературы. Мур читал “Mickey Mouse Weekly”, Митя “просматривал какие-то роскошно изданные произведения Валери”.⁸⁰⁴ У Дмитрия не было сборника “Charmes”[105], и Мур с Митей договорились: Митя подарит Муру на день рождения две книжки Кирсанова, а Мур перепишет для Мити “Charmes”. Митя обещание исполнил, а Мур после январской ссоры долго злился на него и потому свое обещание выполнить не спешил. Но в марте их отношения возобновились, хотя за глаза Мур называл Митю “необычайно цинично-корыстным человеком” и его раздражал “скептический смех Митьки”. Тем не менее парижские мальчики снова встречались, обсуждали французскую литературу, советскую литературную критику, ели мороженое на улице Горького и ездили на трамвае “А” по Бульварному кольцу. Митя щеголял в новом костюме и рассказывал Муру про ИФЛИ, куда собирался поступать после окончания школы. Тогда же стал продавать Муру книги. Мур купил у него “Краткий философский словарь”, собирал деньги на три тома “Очерков по истории западноевропейской литературы” Петра Когана. Митя запросил за нее 15 рублей, у Мура столько не было. Но со временем Митя отдаст Муру трехтомник в обмен на его парижский галстук.

В марте Мур все-таки взял тетрадку и переписал для Мити сборник Валери. Пока переписывал – прочитал, и для Мура это стало событием: “Между прочим, я как будто открыл нового любимого автора – Валери, – записывал Мур в дневнике. – Этот поэт и писатель настолько умен, тонок и совершенен в форме, что, конечно, он – крупнейший писатель Франции и Запада”.