“В липовых аллеях гомонили воробьи. В песочнике возились младшие ребятишки. На пруду в купальне плеск, визг, хохот. В шахматном клубе умная тишина. Ребята постарше и такие, как я, сидят за досками. Редко один или другой двинут, переставят фигуру – и снова сидят, смотрят на клетчатые доски. <…> Мы постояли у шахматной веранды и пошли в глубь сада. У меня осталось несколько копеек, у Верки тоже немного. Мы сложились, сосчитали, и получилось, что можно по два раза проехать на карусели, съесть по одной маленькой мороженке, да еще выпить по стакану газировки без сиропа. <…> Мы смотрели на поляне опыты по физике с жидким воздухом. Показывал какой-то пожилой учитель. Брал он трубку из резины, опускал в этот жидкий воздух, и трубка замерзала так, что от удара молотком разлеталась на мелкие куски. Ветка яблони, опущенная в голубоватую жидкость, звенела и рассыпалась, точно стеклянная. Все смотрели с интересом, большие и маленькие… Вдруг куда-то пробежали ребята. Где-то оборвалась музыка. Заговорил репродуктор. По песчаным дорожкам топали ноги. Женщина в сбившемся платке потерянно кричала: «Нинка! Витька! Где вы?» Что-то случилось, а что, никто не понимал. Пожар? Учитель прекратил свои опыты. И тут короткое, неизвестно кем брошенное слово пороховой нитью побежало по всем.
– Война!
– Война??
– Война…
– Война!
<…>
У серебряного динамика грудилась, молчала пестрая толпа”.892893
Сталин давно готовил страну к войне, но не ожидал, что она начнется именно в этот день. Не ожидал настолько, что поручил вместо себя выступить Молотову. В 12:15 из всех московских репродукторов прозвучала речь наркома иностранных дел:
“Граждане и гражданки Советского Союза!
Советское правительство и его глава товарищ Сталин поручили мне сделать следующее заявление:
Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковав нашу границу во многих местах и подвергнув бомбежке со своих самолетов наши города – Житомир, Киев, Севастополь, Каунас…”
Молотов произнес свою знаменитую речь с Центрального телеграфа, после чего вернулся в Кремль. Позднее текст его речи читал диктор Юрий Левитан, который станет настоящим голосом начавшейся великой войны. До конца дня Левитан четыре раза прочитал речь Молотова.
И хотя к войне готовились, да и воевали уже не раз – то с японцами, то с финнами, – война началась всё же внезапно и совсем не так, как представляли ее, скажем, в фильме “Если завтра война…”, который в тот день снова показывали в московских кинотеатрах.