С каждым днем выяснялись все новые и новые потребности. Надо было расширить бараки. Сербское правительство охотно взяло на себя постройку новых по нашим планам. Наша хирургическая больница, а также бараки открыли у себя бесплатный амбулаторный прием. Это дело сильно разрослось, когда узнали об этом в соседних деревнях. Вскоре от них слух перешел и в более далекие места. Отовсюду ежедневно стекались люди за советом и лекарством. Н. В. Марцинкевич принимала ежедневно, в определенные часы, более 100 человек. Многочисленные благодарственные письма селяков свидетельствовали о пользе, которую приносили наши врачи, и о доверии, которое они сумели внушить.

Бесплатный амбулаторный прием был внове для сербов. Общественные организации были у них вообще в самом зачаточном состоянии. Мы решили с самого начала поставить дело помощи Сербии на почву сербо-русского сотрудничества с привлечением местных общественных сил. В состав комитета, который ведал всем делом, были, кроме членов Миссии, приглашены епископ Досифей и г-жа Пашич. На совещания приглашались также главные врачи.

Очень скоро мы убедились, что для борьбы с эпидемией только одни больницы недостаточны. Нужно было улучшить санитарные условия города. Инициатором в этом деле явился молодой талантливый и энергичный доктор С. К. Софотеров. Война застала его старшим врачом русской больницы в Салониках. По распоряжению Министерства иностранных дел он был командирован в Сербию и здесь стал во главе одной из сербских больниц, которая получила название «Русского павильона», потому что там были русские сестры и оборудование из России, приобретенное г-жою Гартвиг на средства, пожертвованные в самом начале войны Московской городской думой.

Исходя из мысли о том, что помощь бедному населению может быть плодотворной лишь при условии разностороннего обслуживания его нужд, мы, кроме того, решили открыть столовые, где бы раз в сутки бедняки получали горячую пищу. Нишское городское управление составило списки наиболее нуждающихся и особые карточки для права получения обедов. В четырех районах города были открыты столовые. Кроме того, близ вокзала было помещение, где всякий приходящий мог получать горячий чай. Кормление населения сослужило немалую службу в деле прекращения эпидемии, ибо среди беженцев немало было людей, несколько месяцев не имевших горячей пищи.

Разорение сербских сел и городов неприятелем выкинуло на произвол судьбы многие сотни детей, потерявших и кров и семью.

По инициативе епископа Досифея, комитет открыл приют, пользуясь помещением при церкви св. Николая на высоком месте на окраине Ниша. Сколько любви и заботы проявил владыка в этом деле. Разумеется, моя жена со своей стороны положила душу на это дело. Круглых сирот, человек 40, приютили в небольшом домике, который был наскоро ремонтирован, а свыше 150 человек было приходящих. Сначала приютом заведовала сербская учительница с двумя дочерьми. Но епископ Досифей находил, что следует внести и русский элемент. В Александрийском госпитале между сестрами нашлась некая сестра Лидия Арс[еньевна] Лебедева, которая пожелала попробовать свои силы. Она никогда раньше не занималась педагогической деятельностью, но внесла в свои занятия с детьми столько теплого и свежего чувства, что вскоре стала их общей любимицей. Под ее руководством дети удивительно скоро приобрели навык к русскому языку, отлично пели русские песни, некоторые могли вести разговор по-русски. Приют был нашим общим любимым детищем. Моя жена бывала там ежедневно; потом, когда она уехала, я почти каждое утро заезжал за епископом Досифеем и ездил с ним туда. Надо было видеть детскую радость этого милого чистого человека, его умиление детьми и удовольствие, что все так хорошо налажено и идет. Порой мы заставали следующую картину: пленный офицер-чех, любитель-скрипач, обучал сербских детей русскому гимну.