Благодаря притоку средств и общественному сочувствию, моей жене удалось подобрать большой отряд численностью около 35 человек, с 4 врачами, сестрами и санитарами. Отряд был прекрасно оборудован; у него имелся рентгеновский кабинет. О своих предположениях моя жена сообщила мне в конце декабря. Главная трудность состояла в приискании подходящего помещения. В центре города стояло незаконченное и не отделанное здание, предназначавшееся для гимназии. Оно было вчерне готово уже два года, но в нем не было ни полов, ни окон, ни дверей, ни крыши. Самое здание было, однако, настолько просторно и светло, что нельзя было желать ничего лучшего для образцовой больницы. Пашич тотчас же согласился принять все меры к скорейшему приведению здания в надлежащий вид, но от обещания до исполнения всюду большое расстояние, а в Сербии – еще большее, чем в других местах. Было крайне трудно найти рабочих. Были поставлены военнопленные из части, наименее пострадавшей от болезни. В течение двух или трех недель из 150 человек рабочих осталось только половина, остальные заболели. Те, которые работали, были так изнурены, что еле держались на ногах и от их работы было мало проку.

Я старался задержать приезд отряда, но это было трудно. Все они рвались к делу, к тому же распоряжения о вагонах, о погрузке в них материалов имели срочный характер и их трудно было откладывать. Из Москвы отряд направился специальным поездом через Румынию и Болгарию. Всюду на пути он встречал полное внимание и сочувствие. Отряд прибыл в Ниш 25 января. Для встречи его на станцию собрались Пашич и другие должностные лица, на паровозе развивался флаг Красного Креста. Из вагонов вышли моя жена с сыном и весь состав отряда, сразу произведший весьма симпатичное впечатление. Это была исключительно молодежь, видимо находившаяся в подъеме духа и одушевленная искренним желанием поскорее приняться за работу. Все они за время дороги сплотились в дружную семью. За работу им пришлось, однако, приняться не так скоро, как они того хотели бы, потому что помещение гимназии не было еще готово. Временно отряд приютился в одной из сербских больниц.

Надо было спешить с переводом в новое здание отряда, который томился от вынужденного бездействия и теперь особенно стремился к работе. Мы не стали ждать окончания работ и открыли палаты в готовых комнатах. Свежих раневых не было, но в русскую больницу были направлены из других сербских больниц те, кто нуждались в наиболее серьезных операциях и уходе. Во главе отряда стоял С. И. Сироткин, прекрасный хирург. Постепенно, по мере готовности здания, открывались новые палаты и они заполнялись ранеными. Ближайшими помощниками Сироткина были женщина-врач В. В. Семянникова и А. Джуверович, по происхождению – серб. Душой отряда скоро сделалась В. В. Семянникова. Это была молодая еще девушка, но очень разумная, с прекрасным ровным характером. Она сглаживала недоразумения, поддерживала дух тех, кто были более малодушны и боялись болезней. Среди сестер были премилые девушки. Некоторые из них принадлежали к известным и уважаемым в Москве семьям. Это были сестры [милосердия] Марианна Горяйнова и София Горбова. Большинство других были из курсисток. Все они были очень дружны между собой. В числе врачей приехала женщина-врач Н. В. Марцинкевич. Ее специальностью было лечение эпидемических болезней. Первой мыслью моей жены было устройство отдельной больницы для заразных болезней. В этом чувствовалась громадная потребность.